А если тебе завтра на голову кирпич упадет?
В мире нет ничего постоянного. Тебе ли, Вероника, не знать. Еще вчера ты ходила в лучшие магазины города, чтобы выбрать хорошенькое платьице для коктейля, а сегодня забегаешь в секонд-хенд и радуешься, что отхватила почти не ношеный свитер. Еще вчера ты смотрела из окна машины на проходящих по тротуару замученных женщин с большими сумками, а теперь ты — одна из них, и сама несешь домой неподъемные пакеты с макаронами и гречкой… Еще вчера у тебя был муж и долгожданная беременность, а в одночасье не стало ни того, ни другого.
И ты еще загадываешь, как все сложится. Чудачка.
— Давай-ка отдохнем, Марк, — обращаюсь я к мальчику, не в силах продолжать занятие, — кекс, наверное, как раз готов…
Марк ничего против не имеет, и личико его расплывается в счастливой улыбке.
— Вероника Васильевна, я так обожаю ваши кексы! Мне они так нравятся! Моя мама тоже пекла кексы, немножко другие, правда, но очень-очень вкусные!
Мне больно слышать восторги Марка. Любит Вероника примерять чужие сапожки и, по китайской пословице, проходить в них чужой путь…
— Марк, а что сегодня будет в вашей церкви?
— Старейшина Бенетт будет говорить. А потом немножко выступим мы с пьесой. Не все покажем, небольшой кусочек…
— Возможно, я съезжу и посмотрю на тебя. Если вы с папой будете не против.
— Ура! Папа вам хотел предложить, когда меня привез, но потом сказал, что вы откажетесь. И меня просил не говорить. Но вы же с нами, Вероника Васильевна? С нами-с нами?
Марк чуть не скачет на стуле.
— Да, Марк, — говорю я, и слова отдаются эхом в глубине души, покрывают мою постоянную боль, словно мягкое одеялко — ребенка, смягчают, бесконечно смягчают то, что осталось от застаревших невидимых ран.
Пусть моя невзрачная жизнь принесет пользу миру: поможет вырасти и стать собой одному маленькому человечку, который так хочет во мне нуждаться. И даже если мне не выпадет счастья родить своего сына или дочку, я помогу воспитать чужого мальчика, который рано или поздно станет моим…
Я готова к этому. Почти.
Но два часа — проповедь и небольшая часть любительских выступлений — мне дали пищи для мозгов больше, нежели все прошлые встречи с Робертом. Пошла я туда, конечно, только из-за Марка. Ради двух минут — бесполезное двухчасовое пребывание в огромном зале в одном из ДК нашего города. Но, как оказалось, совсем не бесполезного. Для меня.
Роберт сказал после, что Марк сегодня играл лучше, чем всегда. «Для тебя старался, Вероника», — добавил довольный отец.
Я же два часа сидела рядом с Робертом и внимательно наблюдала за ним.
Неужели смогу все это терпеть? Долгие-долгие годы…
Впору было выругаться. Но учительницы не должны никогда ругаться матом, и моя преподавательская сдержанность не дала разойтись с непечатной бранью. Лишь дома я произнесла пару бранных слов, но на том иссякла.
Сомневаюсь, что смогу. Не смогу. Не буду. Даже ради Марка…
И вроде бы правильные разговоры вели, но Веронику они не устроили. Задел высокомерный тон, на который иногда сбивался старейшина Беннет. Не понравился поверхностный подход к цитатам из Библии и постоянные отсылки к Книге Мормона. Я бы трактовала Библию по-другому, но это же я, не они. И вся эта обстановка, в которой то и дело проскальзывает фальшь. Пусть здешних прихожан все устраивает, но у меня другой взгляд на веру.
Роберт и его церковь — не мое. Сегодняшняя проповедь слишком явственно это продемонстрировала.
Особенно запомнилась Лена с программной речью и реакция Роберта на эту речь.
Юбку она переодела: теперь на ней был интересный костюм кораллового цвета, тоже с юбкой, но ей он был очень к лицу. Я заметила немного румян и туши на ее лице. Смотрите-ка…
«Бог нам поможет, Бог сделает все, что хочешь, исполнит любое твое желание». Этими словами заканчивалась вдохновенная речь. На протяжении сей вдохновленности я незаметно косилась на Роберта, на его светлое и радостное выражение лица, замечала его кивки — согласие с Леной, и понимала отчетливо — не в долгах мормонам дело, и не стоит доверять своим иллюзиям и воздушным замкам. Он полностью здесь, мыслями и чувствами.
А я здесь лишняя.
И нам не по пути, как бы ему не хотелось меня наставить на путь истинный, и как бы этого не хотелось мне. Извини, Роберт.
Светлым лучом в темном царстве стало выступление Марка, но и тут я смотрела на него уже другими глазами. А смогу ли я ему быть хорошей матерью, если совсем не разделяю взглядов отца, которые с рождения стали и его взглядами? Если думаю иначе?