— Рада приветствовать благородных гостей на моем скромном хозяйстве, — сказала Рагна спокойным тоном. Вот ей, кстати, с голосом не повезло: в отличие от Леу и Ханны, которых хоть сразу в озвучку пускай с такими шикарными вокальными данными, у нее был просто обычный тембр, каких десять на дюжину, хоть и правильно поставленная культурная речь. Однако впечатление восполняли интонации: давно я не слышал такой ледяной и острой иронии.
Мы с Мишелем переглянулись — и спешились одновременно.
— Я тоже рад вас приветствовать, добрая госпожа, — сказал Мишель. — Меня зовут Мишель Аню, также называемый Добрым, я паладин Храма Света, как вы можете видеть по моему внешнему виду. Имею ли я честь разговаривать с мессирой Рагной Брейдау или с ее светлостью Эльсбетой Прен?
Рагна криво улыбнулась.
— Да, я Рагна Брейдау, по прозвищу Серая. Эльсбета Прен упокоена мною лично сто лет назад. А вы… — тут она коротко взглянула на меня — нет, на меч в моей руке! — А вы можете казнить меня за убийство особы королевской крови, — добавила она холодно, — как и за другие преступления. Я не буду сопротивляться. Но сначала прошу выслушать мою историю, даже если вы ей не поверите.
— У меня идея получше, — сказал я, делая шаг вперед. И сам перехватил Ханну за лезвие и за рукоять — она этому не помогала. — Если вы, Рагна, положите руку на рукоять меча, Ханна сможет увидеть ваше прошлое и показать его мне — разве не так? И если вы не виноваты в черномагическом ритуале, мы с ней можем свидетельствовать в вашу пользу в любом суде!
Ну, я надеялся. Не знаю, примут ли свидетельства меча, но то, что я успел узнать о юридической системе Королевства, моим словам не противоречило.
Зеленые огоньки в глазницах Рагны вспыхнули ярче — похоже, она удивилась.
— Этот меч, думаю, лишь зарубит меня, стоит мне положить на него руку, — тихо сказала она.
— Я обещала Андрею не делать этого, пока расследование не будет закончено! — прорычала Ханна. — Так что существуй пока… мессира Брейдау.
Белая маска на месте лица не изменилась. Рагна сказала:
— Что ж, я принимаю это предложение.
— Я тоже должен увидеть вашу память, — сказал Мишель. — Андрей может быть свидетелем в суде, но перед Храмом по вашему случаю отвечаю я!
— Мне все равно, — сказала Рагна. — Можете устроить трансляцию… Я имею в виду, показать всему королевству, если угодно.
«Трансляцию»?.. Она что, тоже попаданка?
Я протянул Ханну немертвой женщине. Руки в черных перчатках легли на рукоять белого меча, мы с Мишелем взялись за лезвие — ладони-то у нас побольше, вместе с Рагниными места бы не хватило. А потом мы увидели…
…
…Вечерний осенний лес, хмурое небо, мелкий дождик. Два ослика тащатся по размокшей, раскисшей лесной тропе — в местном понятии это широкий тракт. Один ослик навьючен так, что едва не падает. На другом по-женски, боком, сидит Рагна. Сейчас нет сомнений, что она жива: у нее нормальное, хоть и бледное лицо, серые глаза прикрыты тяжелыми от усталости веками. Кстати, по сравнению с первым видением она не состарилась ни на день — выглядит по-прежнему на двадцать с небольшим!
Она кутается в добротный кожаный плащ, подбитый мехом, и все равно видно, что ей холодно. Девушка причесана так же, как в первом видении Ханны: две черные косы лежат на груди, и я против воли думаю, что приятно было бы провести рукой по этим черным шелковистым прядям. А одета в серое мешковатое платье, смутно видимое под плащом.
На дорогу перед осликами выезжают двое воинов с разноцветными щитами на сильных боевых конях, в одинаковых стеганых куртках поверх красных камзолов.
— Мессира Рагна Брейдау? — спрашивает один из них.
— Я, — хмуро и высокомерно отвечает Рагна. — А ты кто такой, что вздумал мешать мне проехать?
Мужик меняется в лице, однако отвечает учтиво и с достоинством.
— Прошу обождать буквально минуту, милостивая госпожа, сейчас появится мой господин — его светлость герцог Прен. Он разыскивает вас по всем дорогам и молит воспользоваться его гостеприимством!
— Ты-то точно не герцог, — фыркает Рагна. — Прочь с дороги, невежда!
Однако почти сразу после ее слов на дорогу выезжает еще один конь — поменьше, но поизящнее. Сидящий на нем всадник одет очень богато — богаче, чем Колин. Его уздечка и седло изукрашены драгоценными камнями и золотом.
— Мессира Брейдау! — говорит он, при этом лицо его подергивается, речь кажется скомканной. — Какая честь наконец встретиться с вами лично! Прошу, окажите мне честь, примите мое гостеприимство в моем охотничьем замке — это рукой подать отсюда!