Статьи 116-117 Пространной Правды позволили И. И.Смирнову говорить по поводу холопа, «легально Действующего в различных областях городской экономической жизни», занятого различными видами и формами «экономической деятельности вне господского двора».768 В проникновении столь «оборотистого холопа» (термин Б. А. Романова, повторяемый И. И. Смирновым) в текст Русской Правды И. И. Смирнов узрел «то изменение в реальном экономическом положении холопа которое должно быть поставлено в прямую связь с развитием городов как центров ремесла и торговли и, как следствие этого, развитие товарно-денежного обращения, в том числе и таких его форм, как торговый кредит (зарегистрированный в ст. 48 Пространной Правды) и ростовщичество-резоимство, вызвавшее специальное законодательство Владимира Мономаха—Устав о резах (ст. 53 Пространной Правды)».769 С исследователем можно отчасти согласиться. Развитие городов как центров ремесла и торговли, рост товарно-денежного обращения определили формы «экономической деятельности холопа вне господского двора», тогда как сама по себе его деятельность была обусловлена особенностями холопства как местного института, бывшего следствием той смягченной (сравнительно с челядинством) разновидностью рабства, допускавшего и, быть может, предполагавшего некоторую дееспособность порабощенных,— в прошлом полноправных свободных людей.
Если Пространная Правда, наделяя холопа экономической дееспособностью, лишает его правоспособности в этой сфере, устанавливая ответственность господина за сделки, совершенные им, то договор 1229 г. Смоленска с Ригою и Готским берегом говорит не только о торговой деятельности, но и о правомочии холопа. «Или Немечьскыи гость,— гласит статья 7 договора, — дасть холопу княжю или боярьску, а кто его задницю возметь, то в того Немчичю товар взяти».770 А. А. Зимин полагал, что настоящая статья «восходит к ст. 117 Пространной Правды, говорящей об ответственности хозяина за долги холопа. Однако в ст. 7 мы встречаемся с дальнейшим изменением положения холопа: статья уже знает имущество холопа (задница, останок). Это свидетельствует о расширении его самостоятельности и постепенном изживании рабства на Руси».771 Едва ли статья международного соглашения восходит к Пространной Правде, предназначенной для внутреннего пользования. Источником как статьи 7 договора Смоленска с Ригою и Готским берегом, так и статьи 117 Пространной Правды явилось реальное положение холопов в жизни, характеризуемое их известной самодеятельностью. Статья 7 свидетельствует об имущественных и наследственных правах холопов в Древней Руси, об определенной ответственности холопов перед законом. Во всем этом мы видим не изживание рабства на Руси, как утверждал А. А. Зимин, а отражение своеобразного статуса холопов в древнерусском обществе, отношение последнего к рабам из сограждан, которые по экономической необходимости или каким-нибудь иным соображениям уходили в холопство.
Таким образом, и Русская Правда и другие источники дают основание заключить о наличии у древнерусских холопов элементов дееспособности и правоспособности, отделяющих эту категорию рабов от челяди, лишенной каких бы то ни было прав. Это позволяет отвести замечание А. А. Зимина в наш адрес: «Но так как автору не удалось доказать существования в Пространной Правде каких-либо черт различия в источниках и правовом положении холопства и челядинства, его предположение (об отличие холопов от челяди. — И. Ф.) не может быть принято».772 Как мы только что видели, «черты различия» холопов и челяди отчетливо проступают 11 письменных памятниках, в том числе и в Пространной Правде. Следовательно, нельзя смешивать холопов с челядью. Точно также нельзя смешивать поступление в холопы местных людей с пленением иноземцев и их обращением в рабство. Разные источники происхождения холопства и челядинства по-разному влияли Положение холопов и челядинов в древнерусском обществе, обеспечивая первым некоторые бытовые, экономические и юридические послабления и ставя вторых в очень жесткие и суровые условия.773