Тут уже не узнаешь, а Даор, Чинир и Ирис объяснить не могли. Заплаканных золотых дракошек Эриас совершенно случайно нашел на берегу горной реки. Голодные, измученные и исцарапанные, они жались друг к дружке и с опасением смотрели на приблизившегося черного дракона. На Эриаса.
Детей он забрал. К тому времени вся работа была закончена, поэтому не оставалось никаких причин задерживаться в горах.
Поначалу чиноку никак не могли привыкнуть к долинам Драконодола. Но со временем поняли, что им тут не причинят зла и нужно жить дальше. Правда, от Эриаса не отходили ни на шаг. Именно тогда старый Скуйт дал совет стать приемным отцом для чиноку. Эриас сразу не верил, что это как-то поможет. Но потом все же согласился, усыновил Даора с Чиниром и удочерил Ирис. Как ни странно, после этого словно что-то поменялось. Маленькие чиноку вспомнили, что такое улыбки, смех и детские проказы.
Павший царь Драконодола и братья одобрили поступок Эриаса и, как позже он узнал, невероятно гордились сыном и братом. А отец и вовсе считал, что появление чиноку в их семье — благословление богов.
Эти воспоминания молнией пронеслись в голове Эриаса, всего за несколько секунд до ответа Ирис.
— Какой-то странный человек пытается выманить из дома слуг!
Стало немного легче. Выманить — это чуть лучше, чем причинить вред. Ирис всегда называет вещи своими именами, поэтому тут ни о чем беспокоиться не стоит.
Дом слуг — точнее, выделенный ранее Миноре, а теперь и Ромеде, — находился за садом. Эриас и Ирис преодолели его в мгновение ока. Увиденное заставило нахмуриться. Возле окна стоял… посланец богов.
Внешне он напоминал человека. Но лишь отдаленно. Высокий, плечистый, в черном одеянии, с копной бирюзовых волос, заплетенных во множество мелких косичек.
— Чем обязан такому визиту? — достаточно громко поинтересовался Эриас, останавливаясь в нескольких шагах от незнакомца.
Ирис бросила на него быстрый взгляд, тут же встала рядом, приняв человеческий облик, и уперла ручонки в бока. Рядом тут же появились Чинир с деревянным мечом и Даор, пытающийся этот меч отобрать.
Посланец обернулся.
Эриас сделал вдох, но не единый мускул на лице не дрогнул. И хоть не первый раз видит морских жителей, все равно привыкнуть не так просто. Если второй облик драконов очень приближен к человеческому, то эти… не такие. Совсем не такие.
Кожа с синеватым оттенком, высокий лоб, раскосые глаза без зрачка, резкие скулы, бледные губы и узкий подбородок. А еще взгляд такой, немигающий и прямой, пронизывает насквозь. В ушах и на пальцах самоцветы, собранные с затонувших кораблей. И кажется, что по одежде и волосам идет рябь, словно морскую гладь потревожил легкий ветерок.
— Доброго дня, благородный Эриас, — вежливо произнес посланец. На его губах появилась улыбка, но глаза остались холодны. — Хозяин морских вод передает тебе пожелание пребывать во здравии и покое.
«Еще бы прислал ожерелье из белоснежных раковин тауруту», — мрачно подумал Эриас, кое-что зная о похоронных обрядах морских обитателей.
— Доброго-доброго, уважаемый посланец, пусть злые ветра не тревожат бескрайние воды его покоя, — ответил Эриас, на ходу составил более-менее приличное приветствие. — Желаю узнать, что вы тут делаете?
Разводить церемонии не хотелось. К тому же испуганное лицо Ромеды, выглядывающей из окна, вовсе не располагает к беседам с посланцем. Хотелось поскорее войти к ней, успокоить и сказать, что бояться нечего.
— Я пришел за той, что принадлежит нам, — с мягкой улыбкой ответил посланец. При этом улыбка такая, что тут же захотелось его придушить. — Эта дева принадлежит морю. Морской хозяин недоволен, что остался без людского выкупа.
Эриас взвесил варианты: превратиться в дракона и огнем донести до посланца, что ему тут никто не принадлежит, или же договориться. Несмотря на гнев, клокочущий внутри оттого, что посмели посмотреть в сторону его женщины.
Последняя мысль обожгла раскаленным металлом, заставив широко распахнуть глаза. Эриас понял: все равно, что там будет у Огненного Цветка. Ромеда будет его в любом случае.
— На что человек в морском царстве? — мягко спросил он, глядя прямо в глаза посланца. — Долго не протянет, толку никакого, пользы тоже. Ведь знаю я причину вашей тяжбы с Эфосом. Нужно было заставить царицу искупить свою вину, так? Почувствовать боль потери? Чтобы хоть немного думала, прежде чем хвалиться своими ничтожными человеческими красотой и умишком?
Посланец ничего не отвечал, лишь молча смотрел на Эриаса. И от этого взгляда становилось прохладнее в жаркий день. А рябь все бежала по одежде и волосам, не давая возможности зацепиться за что-то взглядом. Голова начинала кружиться. Эриас незаметно для посланца сделал глубокий вдох и внимательно посмотрел на него. Пристально и внимательно, не желая отступать.
— Ты умен, — задумчиво сказал тот.
Медленно обернулся, посмотрел на побледневшую Ромеду. Потом снова на Эриаса. По его лицу ничего не разобрать.
«Побрал бы Кьяра Трехглавый эту всю таинственность! — раздраженно подумал дракон. — Стоят из себя невесть что. А ведь явно же пришел с какой-то другой целью. Женщин им хватает».
— Благодарю за комплимент, — сказал Эриас и положил руку на плечо неугомонного Даора, который все же отобрал меч у брата и теперь очень недобро смотрел на посланца. — Но все же?
— Видишь ли, царевич, — задумчиво протянул посланец, — дело в том, что есть тот, кто постоянно приносит жертвы морским богам. Он просит, чтобы мы взяли свое, наказав непокорную царицу Кассио.
Эриас приподнял бровь.
— Пап, можно я его мечом потрогаю? — донесся еле слышный шепоток Даора.
— Тихо! — встрепенувшись, шикнул Эриас и быстро задвинул хулигана за спину.
Не хватало еще, чтобы его услышали!
Посланец, даже если и обладал прекрасным слухом, то сделал вид, что это его не касается. Правда, на бледных губах скользнула такая улыбка, что почему-то резко захотелось прибить эту гадюку. Хотя нет, уж скорее медузу. В самый раз характеристика для такого.
— Кто это? — спросил Эриас, мысленно прикидывая, стоит ли разыскивать сволочь, приносящую жертвы.
— Да вот… — Посланец указал на Ромеду. — Несостоявшийся жених твоей девы. Видишь ли, он спит и видит, как прибрать Эфос к своим рукам. Но воевать… ни сил, ни ума. Поэтому мечтает днями и ночами, что Эфос ослабнет от кары богов, а он сумеет войти победителем, не приложив особых усилий. Насколько я знаю, он хотел жениться на девушке и стать царем, а потом тихо убрать ее… Отравленное вино или еще что… Сам знаешь, какие методы используют царственные особы.
— Откуда вы это знаете? — донесся срывающийся голос Ромеды.
— Мы кое-что умеем, дочь Кассио, — ответил посланец, тем не менее глядя прямо на Эриаса. — Слышим мысли и слова, которые никогда не услышат другие люди.
Эриас видел, как она сжала кулаки. В глазах промелькнули гнев и разочарование.
— Сволочь, — прошелестело тихо, но отчетливо.
— Конечно, — охотно согласился посланец.
— У меня есть предложение, — хмыкнул Эриас. — Я знаю кое-что. Это может послужить доказательством, что бывший жених Ромеды не прав, а Эфос — не такое уж и плохое царство, чтобы терзать его за опрометчивые слова царицы.
— Я весь внимание, — улыбнулся посланец.
— Даор, Чинир, Ирис, идите к Ромеде. Поболтайте пока. У меня есть небольшое дело, — сказал Эриас, легко подталкивая чиноку к окну. Если они захотят, то легко проникнут внутрь. Ведь совместные чары детишек и поставили защиту на дом, а также сделали так, что человек не мог через них пройти.
Дети все поняли, еще раз неодобрительно глянули на морского посланца и помчались к Ромеде. Дождавшись, пока они отойдут на приличное расстояние, Эриас глянул на Ромеду. Та хмурилась и хотела что-то сказать. Он поднял руку и коротко бросил: