Перекупщики рабов.
Они продирались сквозь толпу.
— Саливан!
Как улов? — Толстый купец запустил пятерню в бороду.
— Радоний!
Какой улов?
Рыбаки больше поймали, — надсмотрщик прибеднялся.
Так положено.
Нельзя хвастаться — сколько рабов добыли.
Плохая примета – хвастаться.
Упустишь выгоду.
— Я дам за всех три монеты, — купец Радоний тоже шутил.
— За три монеты я куплю тебя, твою семью и твой дом, — Саливан ожидаемо ответил. — Но мои рабы стоят больше монет, чем ты и твоя семья.
Все заржали.
— Пойдешь последней, — Цезий на шею Луизы набросил петлю.
Подвел девушку к другим невольникам. — На последних меньше всего обращают внимания.
Цезий ошибся.
— Смотрите, какая красавица, — нищий с выдернутыми ноздрями скакал к невольникам. — Морда порезана.
Волосы клоками. — Нищий поднял камень.
Швырнул в Луизу.
Забава сильных — бросать камни в беззащитных пленных.
Камень ударил в плечо Луизы.
Луиза сразу резко присела.
Подняла камень.
Тот самый камень.
Камень от нищего.
И швырнула обратно.
Камень попал нищему в лоб.
Раздался тупой стук.
Нищий завалился на бок.
— Не балуй, — Цезий кнутом прошёлся по спине Луизы.
Не сильно.
«Цезий сам меня ударил, — Луиза поняла. — Чтобы другие надсмотрщики не подбежали.
Они могли бы наказать сильнее!»
— Повезет тому, кто эту рабыню купит, — в толпе ржали. — Она хозяину голову разобьет.
Никого не волновала судьба нищего.
Нищие — хуже рабов.
В рабство попадают случайно.
Нищими становятся по своей глупости.
Нищий зашевелился.
Застонал.
И отполз в тень торговой пирамиды.
— Амонал, — покупатели переговаривались. — Монеты есть?
— Нет, Шанкрий.
Нет монет.
А то я бы купил воооон ту рабыню, — покупатель показал на красавицу с раскосыми глазами. — Или надежного сильного раба.
ГЛАВА 710
Мне камни на поле нужно собирать.
— Сам собирай, Амонал.
Сэкономишь на рабе.
А рабыня…
Ты же с козой живешь. — Раздался грохот хохота.
Луиза следила за перемещением рабов.
«Цезий не обманул.
Красивых.
Перспективных продают поштучно.
У каждого своя цена.
Я же…
Уже не красивая.
Не перспективная. — Луиза усмехнулась. — А нас, наверно, продадут сразу всех.
На какие-нибудь работы».
Так и вышло.
Группу рабов забрал угрюмый надсмотрщик.
Его лицо состояло из одной массивной нижней челюсти.
Рабов привели на широкую площадку.
Рядом возвышалась пирамида.
Пирамида построена на одну треть.
Рабы таскали камни.
Обтесывали камни.
Поднимали их.
Вставляли в нужные ниши.
— Ты, ты и ты, — надсмотрщики забирали рабов. — Вниз.
В шахту.
Будете выламывать глыбы.
Консолий вам покажет.
За неповиновение — смерть.
За болезнь — смерть.
За отлынивание от работы — смерть.
За неуважение к свободным — смерть.
За все — смерть.
— Спасибо, хозяин, — голубоглазый светловолосый юноша не улыбался.
Но в глазах его плясали искорки.
«Надсмотрщик не понял иронии», — Луиза чуть растянула уголки губ.
Надсмотрщик внимательно посмотрел на светловолосого раба.