Даже не законы у нас.
Традиции.
Парень с девушкой могут сходиться.
Когда захотят.
И где захотят.
Или парень с парнем.
Или девушка с девушкой.
— Обалдеть.
И ты захотела, Нострадама
— Я-то хотела.
Но Идальго не хочет.
У нас холодно.
Очень холодно.
Поэтому парни не особо хотят.
— Но ты же сказала, что Идальго — твой парень.
— Я так решила.
Мне лестно было думать, что Идальго — мой парень.
Но Идальго…
Кажется, он не подозревает, что я его считала своим парнем.
— И вы — того?
— Нет.
Мы не успели.
Мы продавали шкуры снежных бобров.
После ярмарки отправились кататься на лодке.
Там меня схватили.
Связали.
Повезли в плен.
— А твой парень?
Идальго?
Его убили?
— Нет.
Его не убили. — Нострадама счастливо улыбнулась. — Идальго успел убежать.
— Убежал?
— Ну да.
— Не попытался спасти тебя?
— Зачем?
Зачем меня спасать?
Меня же связали.
— Твой Идальго — подлец.
— Почему он подлец?
— Потому что сбежал.
Даже не попытался спасти тебя.
— Не понимаю.
У нас, если кто попал в беду, то того не спасают.
Погибнет один человек.
А, если спасать, то могут погибнуть двое.
Неразумно.
— Неразумно спасать друзей, — Луиза усмехнулась.
Но Нострадама не поняла иронии.
— Акула?
— Да, Нострадама.
— Давай держаться вместе.
— Вместе?
Какой смысл?
— Мы будем помогать друг дружке.
Если что…
— Помогать?
Ты же сказала, что вы не помогаете друг дружке.
Нет смысла.
Если одна попадет в беду, то, зачем другая будет помогать?
Так две в беде окажутся.
Ты так только что сказала. — На этот раз Акула произнесла ядовито.
— Я.
Йа…
Но здесь же не северные ледяные земли, — Нострадама быстро-быстро моргала. — Мы можем изменить традиции.
— Изменить?
Традиции?
Сначала, скажи, Нострадама.
Ты — красивая.
Без внешнего уродства.
Почему тебя отправили на строительство пирамиды.
Обслуживать рабов?
Почему тебя не продали поштучно?
В богатый дом?
— Я?
Йа…
Я — калека.
— Калека?
Я-что-то не заметила.
— Надсмотрщики знают.
Я хромаю.
На левую ногу.
Но могу некоторое время и не хромать.
Напрягаюсь.
Зато потом все тело ломит.
— Покажи левую ногу.
— Смотри, Акула, — Нострадама даже поднялась.
Рабыни спали без одежды.
На рабов одежду не тратят.
Нострадама сделала несколько шагов.
Заметно припадала на левую ногу.
— Твои ноги не отличаются друг от дружки.
Сразу не скажешь, что ты страдаешь хромотой, Нострадама.
— С детства у меня, — Нострадама пропищала. — Болит нога.
Чтобы уменьшить боль, приходится хромать.
— Понятно, — Акула закинула руку за голову. — Когда перестанешь хромать, тогда, возможно, мы подружимся.
— Зачем ты так, Акула? — На глазах рабыни выступили слезы. — Почему смеешься над моим недугом?
— А над чем мне еще смеяться?
Над своей судьбой? — Луиза поднялась.