Я и забыла». — Я нервно засмеялась.
Мы пыхтели.
Но получилось нужное.
КОГДА ПЫХТИШЬ, ТО ПОЛУЧАЕТСЯ.
«Борода и усы есть, — Лейла задумалась. — Но не наши с тобой борода и усы.
Старцу принадлежали.
А старец не помолодел.
Мы думали, что без бороды и усов он превратится в юношу.
А он…
Стал еще больше старцем.
Оказывается, что седые усы и борода скрывали глубокую старость…»
«Лейла?»
«Да, Церера!»
«Борода одна.
Усы одни.
Как же мы и с тобой поделим на двоих.
Нас же двое.
Два купца должны быть».
«Два купца? — Лейла прижалась ко мне. — Ты будешь купцом, Церера.
Ты заслужила.
Быть купцом – огромная честь».
«Я?
Йа — купец?
Нет.
Я – стражница!»
«Ты приклеишь бороду и усы, Церера.
Найдем тебе купеческую одежду.
Думаю, что в этом доме что-то подходящее подберем».
«А ты?
Ты, Лейла?»
«Йа?»
«Ты меня бросишь?»
«Я тебя?
Не брошу.
Церера!
Я тебя никогда не брошу».
«Я не в этом смысле, Лейла».
«В балаган ты войдешь, как купец.
А я…
Я твоя рабыня.
Буду изображать твою рабыню».
«Но…
Рабыни ходят без одежды.
Ты не побоишься?»
«Что мне бояться?»
У ГОЛОГО ОДЕЖДУ НЕ ОТНИМУТ.
«Но…»
«Церера!
В балагане много голых.
В балаган ходят на голых посмотреть и голыми себя показать.
А я буду играть рабыню.
Тем более, Церера.
В балаган купцов с кинжалами не пускают.
Кинжалы купцы оставляют охранникам.
На входе оставляют.
Во избежание драк на ножах.
А тебе кинжал нужен».
«Как же я пронесу кинжал?
Куда его спрячу?
Куда засуну?»
«Кинжал я понесу.
Кинжал в корзине спрячем.
Рабыня с корзиной.
Никто рабыню не станет обыскивать.
Во-первых, рабыня голая.
Во-вторых, у рабов нет имущества.
Кинжал в корзине чем-нибудь прикроем».
«Пустой амфорой закроем кинжал.
Амфорой из-под вина». — Я обрадовалась.
«В амфору нальем воду.
Будто бы вино несем». — Лейла потрясла пустой амфорой.
«Осталось приклеить бороду.
Бороду и усы мне приклеим».
«И одежду найдем в доме, — Лейла вышла на дорожку. — Наберем смолы со сливовых деревьев.
Смолой бороду и усы приклеим.
Смола, что хочешь склеит».
«Я не хочу смолой склеивать все…»
КОГДА КЛЕИШЬ, ТО СМОТРИ, ЧТОБЫ САМ НЕ СКЛЕИЛСЯ.
«Ах, какие розы сада моей души», — послышался тонкий голосок.
«Визирь?
Визирь Шамулай?» — Я присела.
Визирь ночью не спал.
А ведь старый он.
Должен спать.
Или по нужде вышел?
Но визири не выходят из Дворца по нужде.
Визири нужду справляют в своих дворцах.
А визирь Шамулай разошелся.
Наверно, потому что рядом не было наложницы Глицерины.
«Свет луны играет на ваших персях.
Блестит зарей на стройных телах.
Вы — две газели!
Войдите же в сад моей души».
«О, достопочтенный Шамулай, — Лейла встала в выгодную позу. — Ослепла ли я?
Ты — солнце Вселенной. — Лейла рисковала.
Потому что Солнцем Вселенной мог быть только Повелитель!
Но визирь Шамулай милостиво принял похвалу Лейлы… — Ты ослепляешь меня своей… — Лейла хотела сказать, что визирь ослепляет ее своей красотой.