— Акула!
Какая же ты глупенькая!
Но…
Это нужно всем показать.
Немедленно!
— Ты уверена? — Акула шмыгала носиком.
— Радостью нужно делиться, — Нострадама рванула вперед.
— Подожди!
Ты, как ездовой олень.
— КОГДА РАДОСТЬ, НАДО СПЕШИТЬ, ПОТОМУ ЧТО РАДОСТЬ БЫСТРО ПОРТИТСЯ.
В большом доме девушки перебирали ягоды.
— Устрицы! — Нострадама торжественно поставила корзину на ледяной стол. — Акула собрала.
— Устрицы — к столу! — Каталея улыбнулась Нострадаме и Акуле.
— Акула собрала, — Нострадама повторила многозначительно. — Вы не замечаете, как изменилась моя подружка?
Посмотрите на ее лицо.
И порадуйтесь вместе с ней!
— Приятное лицо, — Анастаси вертела головкой: — Акула!
Что не так?
Почему Нострадама интригует.
— Я вижу.
Я поняла. — Добронрава подбежала к Акуле. — Носик побелел.
Замерз носик. — Добронрава прислонила ладошку к носу Акулы.
— Я не замерзла, — Акула засмеялась.
— Ну, девочки, — Нострадама повела руками. — Вчера Акула выглядела по-другому.
Сегодня — новенькая Акула!
Заметили, наконец?
— Неа, — Ясмина покачала очаровательной головкой.
— Я знаю…
Знаю, но не скажу. — Церера захихикала.
— Елисафета!
Скажи!
Ты у нас самая умная. — Алехандра сжала ручку Елисафеты.
САМЫЕ УМНЫЕ МОЛЧАТ.
— Я не самая умная, — в голосе Елисафеты шел снег.
— Самая!
Самая! — Ясмина показала язычок Елисафете.
— Может быть я ошибаюсь, — Елисафета распахнула глазища. — Но я поняла.
Заметила у Акулы.
Шейка торчит. — Елисафета осторожно опустила воротник шубки Акулы. — Змея.
Обвилась вокруг шеи…
— А!
Жемчужина переползла на шею мне, — Акула обрадовалась. — Мы назвали нашу змейку Жемчужинка.
Сначала она грелась на руке Нострадамы.
— А ты на нее дышала, Акула, — Нострадама прижалась к подружке.
— Потом Жемчужинка перешла ко мне.
Мы ее в домик возьмем.
В домике тепло.
А на шею…
Жемчужинка вокруг шеи.
— Красивое перламутровое ожерелье! — Анастаси щелкнула язычком.
— Какие вы добренькие! — Добронрава захлопала в ладошки.
— Перламутровая гадюка, — Елисафета бесстрастно доложила. — Ядовитая.
Очень.
Один укус убивает морского льва.
Человек после укуса перламутровой гадюки умирает в течение пяти минут.
— Ядовитая! — Нострадама распахнула глазища.
— Ядовитая? — Акула раскрыла ротик.
Наступило молчание.
Все застыли.
— Ну и пусть, — Акула первая отморозилась. — Я не морской лев.
Я и не человек.
Я — акула.
Не отдам Жемчужинку.
Отпускать ее обратно — было бы жестоко.
Ее камнем придавило.
Я камень убрала.
Жемчужинка даже не двигалась.
— Перламутровая гадюка убивает.
Одним укусом убивает. — Голос Елисафеты снежный. — Но тебя, Акула она не убила.
И тебя, Нострадама, она не укусила.
Снежные волки тоже убивают.
Морские львы — очень опасные.
Опасные.
Все опасные.
Но не для нас.
Так что я не вижу угрозы со стороны перламутровой гадюки.
Она — как судьба.
СУДЬБА КУСАЕТСЯ.
Елисафета протянула руку.
Дотронулась до перламутровой гадюки.
Щелкнула пальцами.
— Елисафетка! — Ясмина пропищала.