— Зато у меня есть, — Варина рыкнула.
Правый глаз у нее был на месте.
Целый.
Но красный, как заходящее солнце. — Я… — Варина начала подниматься.
Луиза налетела, как снежный вихрь.
Оказалась за спиной Варины.
Очень удобно.
«Вспомнила.
Болевые точки за ушами.
Ниже ушей». — Луиза указательный палец правой руки вдавила в точку под правым ухом Варины.
Палец левой руки — под левое ухо «ананаски».
«Большие пальцы?
Или нужно было указательные использовать?» — Луиза не к месту подумала.
Но давила и давила.
Варина сначала завизжала.
Потом обреченно завыла.
Но ничего не могла поделать.
Боль мешала ей подняться.
Луиза села на плечи «ананаски».
— Сдаешься?
Проси пощады.
— Ни…
За…
Что. — Варина уже подвывала.
Она была сломлена.
— Извиняйся.
Проси прощения.
У меня.
И у Нострадамы.
— Ни…
Когда. — Варина страшно закричала.
— Ну и мороз с тобой, — Луиза отпустила «ананаску».
Просто не знала, что дальше делать.
Нострадама подняла камень.
Острый камень.
Тот камень, которым Варина разрезала кожу на плече Луизы
Протянула камень Луизе.
Луиза молча приняла камень.
Варина учла это.
Она постояла на четвереньках.
Трясла головой.
Затем поднялась.
— Что уставились? — «ананаска» Варина отвесила звонкую оплеуху ближайшей рабыне.
Рабыни поняли.
Разбежались по своим рабочим местам.
Варина и Кедия ушли на солому.
— Акула!
— Нострадама!
За работу! — Косплея ожила. — Я за вас варево буду готовить?
— Мы уже заварили кашу, — Нострадама засмеялась.
Левая бровь у нее была разбита.
Кровь стекала на лицо.
Но пришлось бежать к котлам.
Через минуту к Луизе подошла рабыня.
— Акула!
— Что тебе?
— Жиром из котла смажь рану.
Жир заживляет. — Рабыня опустила голову.
Прошла дальше.
— Жир заживляет? — Луиза усмехнулась.
— Теперь и у меня будет шрам, — Нострадама уже щебетала. — Только у тебя — через все лицо.
А у меня — лишь на брови.
— Заработаешь еще шрамы, — Акула обещала. — Даже станешь уродливее, чем я.
— Ты не уродливая.
А за шрамы – нет уж.
— Мужчины меряются своими висюльками, — Косплея услышала. — А вы шрамами решили мериться?
Напряжение упало.
— Акула? — Нострадама вычерпывала воду из котла.
Варево должно быть сухим.
Чтобы в горле драло.
Иначе рабы разленятся.
Так надсмотрщики говорят…
— Да, Нострадама.
— Научишь меня так драться?
Как ты.
— Нет.
— Почемуууу?
— Потому что я никому не верю.
Даже тебе.
Я тебя обучу.
Ты же меня потом побьешь.
Опустишь.
Сделаешь «ослиной шкурой».
— Мне не доверяешь?
— Не доверяю.
Никому не доверяю.
Доверие дорого стоит.
— Но я же тебя спасла, Акула.
Я держала Кедию за ноги.
— Нострадама!
Сначала я тебя спасла.
От позора.
Если бы я не вмешалась, то, возможно, не было бы у меня драки с «ананасами».
Так что ты мне должна.
— Я не возражаю, — Нострадама кокетливо выгнулась. — Сейчас долг отдавать?