— Нострадама не моя, — Луиза пожала плечами.
— Если Нострадама не твоя, — Варина хитро улыбнулась, — то, значит, что ее можно…
— Нельзя, — Луиза сказала.
Как отрезала.
— Значит, она твоя.
— Хм.
— Акула?
— Да, Варина.
Почему вы живете в снегах?
Вам же холодно.
— Холодно.
— Почему не переедете в теплые земли?
— Теплые земли? — Луиза усмехнулась. — Все теплые местечки заняты.
Вы бы обрадовались, если бы мы пришли к вам?
— Нуууу.
Не обрадовались бы.
— Нам в Норде хорошо.
На нас никто набеги не устраивает.
Бывает, конечно.
Какой-нибудь шальной царек.
На своих кораблях приплывут воевать.
Да корабли в наших льдах застрянут.
Нужно проходы знать.
Места, где лед тонкий.
Там плыть.
А так — льды раздавят любой корабль.
И, даже, если доплывет кто.
До берега.
То замерзнут.
Не умеют от холода спасаться.
Даже воевать с набезчиками не нужно.
— А вы воюете?
Устраиваете набеги?
— Еще как! — Луиза произнесла гордо. — Корабли Норда постоянно берут дань с соседей.
Мы – отчаянные.
— Я видела.
Я поняла.
Вы — отчаянные.
Поэтому ты — отчаянная. — Варина разминала ил в ладони. — Будешь мазаться?
Не упускай возможность.
Рана быстрее заживет.
— А, если жиром смахать?
— Жиром?
Можно и жиром.
Но ил — целебнее.
— Я боюсь.
— Акула!
— Да, Варина!
— Ты драться не боялась.
А грязи испугалась.
— Не грязь.
Ил это.
— Я и говорю, что – ил.
Заживляющий. — Варина грязью залепила травмированный глаз. — Опа!
Я грязью в глаз!
Ты меня поранила.
Чуть глаз не выбила.
А я илом лечу.
И не боюсь.
— Щипит?
— Нет.
Не щипит.
Зато я знаю.
Утром глаз будет лучше прежнего…
Если, ты, конечно, в него пальцем снова не ткнешь.
— Не ткну, — Луиза с любопытством смотрела на грязь.
Варина больше не спрашивала.
Она подошла.
И шлепнула комок ила на рану Луизы.
Начала растирать.
— Ой! — Луиза только вскрикнула от неожиданности.
Подумала:
«Может быть, Варина усыпляет мою бдительность?
И…
Задушит…»
Луиза напряглась.
— Не напрягайся, Акула, — голос «ананаски» стал ласковый. — Не укушу.
Я тебе помочь хочу.
Приятно?
— Приятно?
Да.
Приятно.
— Если бы ты рану на лице раньше смазала илом...
То…
Возможно, шрам был бы менее заметен.
— Варина?
— Да, Акула.
— Ты — «ананас».
— Быстро ты освоилась.
— Быстро.
Я об «ананасах» знаю.
Об «ослиных шкурах».
О том, что «ослиные шкуры» разделяются на «глаза», «ноги» и «ж…ы».
А почему ты — «ананас»?
— Почему я — «ананас»?
Странный вопрос.
Даже для меня — странный.
Я не задумывалась.
Почему я — «ананас»…
ГЛАВА 715
АКУЛА
Наверно, потому что в рабстве все само собой происходит.