Кинжал висел на перевязи.
Не левом боку надсмотрщика.
«Ударить кинжалом? — Мысли летели, как чайки. — А, вдруг, не получится?
Я никогда не била кинжалом человека в спину.
Кинжал ударится о ребро.
Или завязнет в толстом слое жира.
Нет.
Я поступлю иначе.
По-другому поступлю.
Так надежнее». — Луиза с разгона толкнула надсмотрщика в спину.
Он покачнулся.
Удар был слабый.
Надсмотрщик начал разворачиваться.
Он был пьян.
Это его и погубило.
Он не соображал, что происходит.
Ему было любопытно.
Он не чувствовал приближающуюся смерть.
Луиза в отчаянье ударила надсмотрщика.
Рукояткой кинжала — по затылку.
Надсмотрщик инстинктивно дернулся вперед.
И…
Перелетел через борт галеры.
Раздался удаляющийся вопль тонущего.
Луиза тут же легла на свое место.
Кинжал спрятала под собой.
Затаилась.
— Конвульсус, — раздался голос. — Кто кричал?
— По-моему, Петручио.
Петручио вопил, — загорелись факелы. — Петручио.
Ты где?
— За борт свалился?
На палубе началась суматоха.
— Я гляну, — через мгновенье кто-то засунул руку под Луизу.
Вытащил кинжал.
Знал, где искать.
Луиза не двигалась:
«Он знает, — раненой чайкой билась мысль. — Другой надсмотрщик видел.
Видел все.
И заметил, как я спрятала под себя кинжал.
Теперь меня казнят.
За убийство надсмотрщика Петручио».
Сразу пришло успокоение.
Девушка уже ни на что не надеялась.
Когда ни на что не надеешься, приходит безысходность.
Серая, как смерть безысходность.
— Цезий?
Что плеснуло за бортом?
— Откуда я знаю.
Наверно, рыба.
Я не рыбак.
— Петручио не видно?
— Ночь.
Фаготий.
Ты меня допрашиваешь?
— Мы должны развернуться.
Будем искать Петручио. — Голос прозвучал неуверенно.
— Твоя власть, Фаготий.
Но, пока галера развернется…
Рабы ленивые.
Где искать?
Пьяного в море?
Ночью.
Петручио больше не кричит.
Может быть, акулы его съели.
Или сам утонул.
— Да?
— А что иное?
— Цезий?
— Да, Фаготий.
— Может быть, рабыня толкнула Петручио?
Помогла ему уйти на тот свет.
Петручио ей очень досадил.
— Может быть, и рабыня.
Только она лежит, как бревно.
Петручио крепко ударил в голову.
Рабыня, наверняка, еще в отключке.
Или, вообще, не выберется.
Товар испорчен.
«Что за товар? — Луиза ничего не понимала. — Я товар?
Но…
Почему тот, кто взял из-под меня кинжал, не признается?
И всплеск за бортом.
Похоже, что кто-то бросил кинжал в воду.
У меня появился спаситель?
Смешно.
ГЛАВА 709
Спаситель из надсмотрщиков.
Хочет взять меня?
Заранее подластивается?
Нет.
К рабыням не подластиваются…»
— Товар не испорчен, — Луиза услышала над собой. — Несколько синяков.
Какая рабыня без синяков?
Сейчас проверю.
В отключке она.
Или притворяется.
Что-то острое вошло под ноготь указательного пальца.