Купцы постепенно перемещались к шайкам бездомных.
Так и остались.
Кто – в снегу навсегда.
Кто в море.
А кому повезло — те дрожали около костров.
По утрам оборванные собирали устрицы на берегу.
Луиза с подружками тайком плавали к остаткам корабля.
Он был — из другого мира.
Заманчивого.
Чужого.
Взрослые строго запрещали детям брать лодки.
Но кто будет спрашивать?
Тайком уводили рыбацкую лодку.
Привязывали к борту полузатонувшего корабля.
Забирались на доски.
Внизу страшно вздыхала вода.
Затевали споры.
«Наверно, в трюмах золото горами лежит, — всегда поднималась одна и та же тема. — Не успели купцы золото спасти».
Тут же другие спорили:
«Зачем купцы золото привозили бы в Норд?
Купцы муку и сахар везли.
Мука и сахар растворились в море.
Ничего нет в трюме».
«А золото?»
«Было бы золото, купцы сами бы ныряли.
Доставали бы золото.
А так — нищенствовали купцы.
Устриц собирают…
Те, кто выжил».
«Может быть, купцы боятся ледяной воды?
Не умеют плавать?»
«Когда голодаешь, то голый в ледяную кашу нырнешь.
Все равно конец один.
А так золото могли бы поднять.
Если бы оно было».
«Нуууу.
Если нет золота на корабле, — так не хотелось уходить от сладкой темы богатств, — то хотя бы сабли.
Ножи.
Разные драгоценности».
«Это – может и осталось, — даже самые недоверчивые соглашались. — Сабли.
Кинжалы.
Но кто за ними нырять будет?»
«Если бы было светло, — Калигула вызывался, — то я бы нырнул.
Там течение не снесет.
И льда мало».
Калигуле казалось, что при свете факела нырять в ледяную воду легче.
Однажды достали масляные тряпки.
Обмотали веревками.
Приплыли.
«Что, Калигула? — на корабле зажгли факелы. — Ныряй.
Ты же говорил, что при свете нырнешь.
Быстро — туда.
И так же быстро обратно.
Мы тебя разотрем голого».
«Не буду нырять, — Калигула смотрел в темную воду под досками. — Светлее не стало.
Вот, если бы факел под водой горел…»
В порту Луиза впервые в жизни разочаровалась.
Разочаровалась по-настоящему.
Левадия и Фриона были ее подруги.
В ярмарочный день втроем влились в шумную толкучку.
«Откуда у тебя столько монет?» — Фриона и Левадия жадно смотрели на деньги.
«Отец дал, — Луиза ответила с гордостью. — Он заболел.
Объелся китового жира.
Попросил меня закупки сделать.
Для дома.
Для семьи».
«Ух, ты!
Угостишь леденцом на палочке?»
«Конечно, угощу!
Ведь вы – мои подруги». — Луиза вздохнула.
Она знала, что отец придирчиво спросит с нее.
Будет считать монеты.
Отец цены знает.
И заметит, что одна монета ушла не по делу.
Отец был жадноват.
Сам Луизе леденцы на палочке не покупал.
Ни разу.
«Два леденца, — Луиза протянула торговцу мелкую монетку. — На палочке».
«А ты? — Левадия и Фриона удивились. — Почему себе леденец не купила?»
«Я не хочу», — Луиза судорожно сглотнула.
Она солгала.
Леденец манил и манил.
Но будущие вопли отца заставляли опускать руки.
Луиза тогда сэкономила на себе.
Вошли в ряды с яркими тканями.
«Луиза, — Левадия вскрикнула.
Леденцы уже давно были слизаны и сгрызены. — Смотри!