Слуга бросился бежать.
«Стой», — я рванула наперерез.
Я была уверена, что слуга носил с собой кошель купца.
Мы выбежали на камни берега.
Камни обледенели.
Лед затруднял бег.
Но я выросла в Норде.
Поскальзывалась.
Но падала редко.
Слуга бился головой о все камни.
Падал.
Вставал.
Снова бежал.
Опять падал.
Я прижала слугу к морю.
Он не задумывался.
Понесся по тонкому льду.
Я в горячке летела следом.
Ноги обдало холодом.
Мокрая шуба облепила тело.
«Зачем я влезла в море, — я стучала зубами.
От злости стучала зубами.
Не от холода. — Слуга бы никуда не делся.
Вылез бы из воды».
Но работал не мой разум.
Инстинкт преследования гнал меня дальше.
Я охотилась.
Я догнала беглеца.
Вода доставала уже до шеи.
Соски мои затвердели.
Тепло вытекло из тела.
Силы на исходе.
«Стой, вор».
Почему я назвала слугу вором?
Ведь я хотела взять его деньги…
Я схватила слугу за волосы.
Тот вырывался.
Истерически вопил.
Я вспомнила, что шуба у меня новая.
Дорогая шуба.
Из белого соболя.
«Ах, ты гадина!».
Всплеск злости подстегнул меня.
Я забралась на плечи слуги.
Он ушел под воду.
Дрыгался.
Затем перестал дрыгаться.
Я его отпустила.
Слуга вынырнул.
Глотнул воздуха.
Все еще сопротивлялся.
Жадно фыркал.
«Как ты смеешь драться с девушкой? — Я негодовала. — Ты не мужчина.
Ты — слуга!»
Я снова погрузила его в воду.
Потом — еще.
Еще потом…
Наконец, мы с Анастальей вытащили бесчувственное тело на берег.
Бросили на камни.
Обыскали.
«Из-за двух мелких монет я шубу намочила, — я злилась. — Знала бы — не полезла в воду.
Или утопила бы наглеца».
И стали обо мне говорить.
Заморские купцы заискивали.
На ярмарке угощали пахлавой.
Я делала вид, что хочу расплатиться.
Но купцы сразу натянуто улыбались:
«Кушай!
Кушай, милая.
Это тебе подарок.
Ж…у тебе нужно наедать.
А то худой будешь».
Луиза врала вдохновенно.
Но рабыням нравились ее байки.
— А прозвище Акула ко мне прилепилось после знаменательного случая.
Я возвращалась из дворца.
Не поехала в возке.
Олени растрясли бы меня.
Я решила прогуляться.
Медленно брела по колено в снегу.
Глаза налились сном.
Иду.
Снежинки на язык ловлю.
Люблю я снежинки.
Руки в теплые рукава спрятаны.
Догоняют меня Бонжурские купцы.
На лихих оленях летят.
Подумали, что я — бродяжка.
Остановились около меня.
Рассматривали.
Пальцами щелкают.
Мне не жалко.
Я шубку распахнула.
Себя показываю повсеместно.
Вначале меня купцы пощупали.
Жалуются:
«У вас в Норде все девушки ледяные.
Нас не любят.
Только со своими крутятся.
Нам же погулять хочется.
Возьмем тебя, бродяжка.
Ужимки у тебя девичьи.
Выглядишь ты прекрасно.
И не воняет от тебя.