Луиза не выдержала острой боли.
Слабо вскрикнула.
Открыла глаза.
— Притворялась, — надсмотрщик радостно оскалил зубы.
— Фаготий, — за спиной надсмотрщика выросла другая фигура. — Если тебе под ноготь воткнуть кончик кинжала.
Ты тоже вскрикнешь.
Просто ты уколом привел рабыню в сознание.
— Ну-ка, рабыня.
Встань, — надсмотрщик Фаготий приказал.
Луиза застонала.
Начала подниматься.
«У меня нет сил, — Луиза с удивлением подумала. — Я, действительно, не могу подняться.
Зато на Петручио…
Силы на злодея нашла».
Луиза осторожно встала на четвереньки.
Затем попыталась подняться.
Голова кружилась.
Луиза пошатнулась.
Луиза начала заваливаться набок.
— Осторожней, рабыня, — надсмотрщик Цезий успел подхватить Луизу. — Ты дорого стоишь.
Не разбей голову. — Надсмотрщик помог Луизе прилечь обратно.
— Воды, — Луиза слабо произнесла.
— Воды ей, — надсмотрщик Фаготий заржал.
— Фаготий, — голос надсмотрщика Цезия окреп. — За тебя и за меня дадут монет меньше, чем за эту рабыню.
У нее белая кожа.
Золотые волосы.
Поэтому мы должны ее беречь.
Как бережем свои кошели.
— Сам неси ей воду.
— Сам и принесу.
«Почему меня не убили? — Луиза терялась в догадках. — Наверно, надсмотрщик Цезий.
Он видел, как я столкнула Петручио в море.
И заметил, что я забрала его кинжал.
Да.
Цезий меня бережет.
Для продажи.
Неизвестно, что сделал бы другой надсмотрщик со мной, когда бы нашел подо мной кинжал.
Наверняка, убил бы из-за своего друга Петручио».
Луиза терялась в догадках.
— Выпей, — надсмотрщик Цезий вернулся.
Он был один.
Протянул амфору с водой.
Луиза жадно приложилась к горлышку.
Напилась.
Без слов отдала амфору.
— Поешь.
Сушеная баранина. — Цезий протянул два куска вяленого мяса. — Ты мне нужна живая.
— Ты не любишь заниматься с любовью с мертвыми девушками? — Луиза схватила мясо.
«Зачем я дразню надсмотрщика?»
— Шутишь.
Значит, соображаешь. — Надсмотрщик не собирался уходить. — Соображаешь, значит, будешь жить.
— Ты все видел? — Луиза обтекаемо спросила.
— Видел.
— Зачем спас меня?
— Я тебя не спасал.
И ничего не видел. — Надсмотрщик передумал сознаваться.
— Боишься, что я разболтаю другим надсмотрщикам?
Расскажу, что ты помог мне?
— Если расскажешь другим…
То это будет твоей ошибкой.
Последней ошибкой.
Я же выкручусь.
Скажу, что не хотел убивать товар.
— Быстро же я стала товаром.
— Радуйся, рабыня!
— Чему радоваться?
Что я товар?
— Да.
Радуйся, что тебя считают товаром.
Товар ценят.
Пока ты товар, ты нужна.
— Значит, ты пожалел меня.
Скрыл от твоих друзей, что я…
— Молчи, рабыня, — надсмотрщик приложил палец к губам девушки.
— Ты хочешь со мной?
По-доброму.
Поэтому ты…
Не надейся, надсмотрщик.
Я никогда не отдамся…
— Чтобы тебя захотели, нужно много стараться.
Просто так не сделаешь, чтобы тебя хотели, — надсмотрщик тихо засмеялся.
— Цезий?
Ты с девкой? — Крикнули с кормы галеры.
— С девкой.
— Но ты же не можешь.
— Она мне массаж делает, — Цезий подмигнул Луизе: — Уединимся за тюками.