— Если бы ты не согласилась, — Акула прошептала, — то я…
Йа бы…
Наверно, убила бы Цезия.
Нет Цезия — нет его плана.
— Хорошо, что он это не слышит.
Утром Луиза прошлась мимо Косплеи.
Вернулась.
Снова прошлась.
Но начальница над рабынями даже не взглянула на Луизу.
«Косплея знает, что я участвую в плане Цезия?
Или не знает? — Луиза насыпала в котел зерно. — Цезий мог не рассказать ей обо мне и о Нострадаме.
Зачем рассказывать?
У каждого свое дело.
Я отвлекаю.
Нострадама подсыпает слабительное.
Косплея выпускает стрелу в Афродиту.
Но, почему Цезий мне рассказал план целиком.
Он мог бы о Косплее не говорить…
О ее роли».
«Привет, Акула, — Сальма в последнее время все чаще пыталась заводить разговоры.
Набивалась в подруги. — Отлично выглядишь».
«И тебе не болеть, — Акула привычно пошутила.
Сальма худенькая.
Подвижная. — Может быть, фараона попросим?
Он нас освободит из рабства?» — Настроение Луизы было не очень.
Не выспалась.
Да еще волнения с предстоящим…
Сальма раньше грабила купцов.
Однажды, ей не повезло.
Купцы сграбастали ее.
Связали и продали в рабство.
Во всяком случае, Сальма получила то, к чему стремилась.
Она свою ошибку не признает.
Объясняла рабство жестокостью и жадностью купцов.
«Им, что?
Жалко?
Пару мешков пшеницы.
Тюк розового шелка.
Настоящий мужчина поделился бы с девушкой.
А купцы…
Поступили не как мужчины.
Связали меня.
И продали…»
Акула тогда объяснила Сальме:
«Мужчины так и поступают.
Связывают девушек.
И продают женщин».
— Акула, — Сальма воровато показала острый продолговатый камень. — Получится из него нож?
«Нож мне Цезий не дал, — Луиза сразу вспомнила. — Боится?
Даст кинжал сразу перед делом?»
— Нож? — Луиза рассматривала камень. — Нож — то, что у тебя в голове.
Если ты считаешь этот камень ножом, то он и будет ножом.
Для тебя.
И для твоих врагов.
Если ты думаешь, что камень — всего лишь камень, то он и останется камнем. — Акула протянула руку.
Сальма послушно отдала камень.
Акулу слушались.
И боялись.
Хотя рабыням она не давала повода для страхов.
— Тяжеловат, — Акула ловко вертела камень между пальцев. — Но…
Как нож – да.
Сойдет.
Если, конечно, этому камню не будет противостоять опытный воин с настоящим кинжалом. — Акула вернула камень владелице.
— Акула?
— Да, Сальма.
Пойдем за камни, — Сальма заговорщицки кивнула в сторону камней.
Все рабыни знали — там их никто не увидит.
Камни закрывали.
Поэтому ходить туда строго запрещено.
Но…
Косплея сейчас демонстративно смотрела в другую сторону.
— И что за камнями? — Луиза напряглась.
Но спросила с видимым равнодушием.
Нельзя рабыням показывать свою слабость.
Даже, если рабыня считается твоей подругой.
— Пойдем, — Сальма подмигнула. — Увидишь.
— Пойдем.
Увижу. — Луиза спокойно ответила.
Но с беспокойством размышляла:
«Засада?
Рабыни устроили мне ловушку?
Зачем?
Почему?
Ананаски не простили, что я их унизила при рабынях?
Или надсмотрщики подговорили Сальму?
Мстят мне за то, что я им отказала.