Если что — моя рука не дрогнет.
— Пытаешься запугать?
Запугать рабыню? — Луиза хрипло захохотала.
— Цезий?
Веселитесь?
— Веселимся.
Девка будет только для меня.
— Зачем она тебе, Цезий?
— Массаж хорошо делает.
Ты, Фаготий, возьми другую рабыню.
— Нееее.
Я рабынь не люблю…
— И рабыни тебя не любят, Фаготий…
— Рабыня?
— Да, надсмотрщик.
— Мне нужна помощница.
— Помощница по хозяйству?
У тебя есть хозяйство?
— Нет.
Нет у меня хозяйства.
Поэтому, мне нужна помощница.
Чтобы у меня появилось хозяйство.
— О каком хозяйстве ты говоришь, надсмотрщик?
— Рабыня.
Не называй меня надсмотрщиком.
Мне неприятно.
Я — воин.
Я не охранник.
Так сложилось, что я стал охранником рабов.
Но я остался воином.
Хотя мало кто об этом помнит. — Зловещая улыбка пересекла лицо надсмотрщика.
— Как тебя называть?
— По имени называй.
Мое имя Цезий.
Пусть все думают, что ты влюбилась в меня.
— Глядя на меня, трудно поверить, что я влюблюсь.
Что я влюблюсь в рабстве.
Особенно — в надсмотрщика.
— Ты не думай о других, рабыня.
Люди намного проще, чем кажутся.
Просто называй меня по имени.
— Хорошо, — Луиза ответила после продолжительного молчания. — Ведь от тебя зависит моя судьба.
— Ты все схватываешь сразу, рабыня.
От меня зависит твоя судьба.
— Я не дура.
Но когда человек превращается в раба, то ему трудно доказать, что он умный.
— Рабыня?
— Да, Цезий.
— Тебя планируют продать на рынке рабов.
Для утех в гареме какого-нибудь знатного богача.
— Ну и?…
— Это не входит в мои планы.
— Да и?…
— В моих интересах, чтобы ты была рядом.
— И?
— Некрасивых рабынь оставляют.
Рабыни обслуживают рабов.
Рабы трудятся в каменоломнях.
На постройке пирамиды.
Для фараона.
— Я — красивая.
Я знаю, что я – красивая.
— Все знают, что ты красивая.
Поэтому надо сделать тебя некрасивой.
— Некрасивой? — Луиза сузила глаза. — Сделать меня?
Ты хочешь меня изуродовать, надсмотрщик?
Тебя изуродовали.
Теперь ты мстишь на мне?
На беззащитной рабыне…
— Я просил не говорить о моем уродстве, — надсмотрщик заскрипел зубами.
— Тогда не говори о том, что меня надо изуродовать…
Надсмотрщик.
— И о том, чтобы называла меня по имени, просил, — надсмотрщик успокаивал дыхание. — Ты — строптивая.
Я уже начинаю жалеть, что я выбрал тебя.
Но ты — единственная.
Другие рабыни покорные.
Любая рабыня сочла бы за честь лечь под Петручио.
— Для меня – не честь лечь под.
— Не перебивай, рабыня.
Глупая рабыня сразу искала бы себе покровителя.
— А для умной рабыни покровитель сразу сам нашелся, — Луиза ядовито заметила.
— Я приказал.
Не перебивай.
Но рабыня — всего лишь исполнительница.
Я не могу простую рабыню посвящать в свои планы.
Тебя же…
Я обещаю, рабыня.
Если будешь послушной, то я отпущу тебя.
После того, как ты поможешь мне.
И ты сможешь уйти…
Уйдешь, если захочешь.
— Я не уйду.