Соски затвердели.
Я чистая.
Зовущая. — Рабыня нервничала. — Не случилось бы со мной плохое.
Но Акула обещала.
Она выручит. — Рабыня облизнула губки.
Посмотрела на дорогу.
Два копейщика играли в кости.
На подзатыльники.
Раздался звонкий хлопок.
Рабыня натянуто улыбнулась.
Прошла во внутренний двор.
Она помнила все, что сказала ей Акула.
Слева две ступени вели в подвал.
Во дворе суетились рабы.
Нострадама остановилась.
Она понимала, что ее внимательно разглядывают.
Охранники Гладия…
Действительно.
Не только охранники.
Гладий пялился на высокую тонкую фигуру.
На узкие бедра.
На пряди волос, ниспадающие на лоб.
— Чья она? — Гладий спросил начальника своей стражи.
— Рабыня.
Откуда?
Не знаю, — Хереус выдвинул нижнюю челюсть.
— Так узнай, болван, — Гладий разозлился.
Хереус был преданным.
Исполнительный.
Только ума ему не хватало.
Да и не нужен ум охраннику. — Кто прислал ее?
Обычно рабыни испуганные.
Прибитые жизнью.
Что ей нужно? — Гладий стучал пальцами по решетке.
— Наконец, к Нострадаме вышел Хереус.
— Ты зачем? — Хереус хитро прищурился.
Он считал себя самым умным.
Даже умнее, чем хозяин.
И красивым Хереус себя считал.
Он был уверен, что все женщины в него немедленно влюбляются.
Еще бы — морщинистое лицо.
Серые глаза.
— К Гладию, — рабыня капризно сказала.
Хереус дернулся.
Словно его плеткой ударили.
Чуть не убежал обратно.
Рабыня!
Рабыня нагло называет имя его хозяина.
При этом ведет себя, как царица.
Подобного Хереус еще не встречал.
— К Гладию я, — Нострадама с нетерпением ножкой топнула.
Словно перед ней стоял раб.
А она — действительно — царица. — Косплея прислала Гладию персики.
— Ты что-то спутала, рабыня.
Никаких персиков Гладий не заказывал.
И не знает эту — как ты ее назвала.
— Косплея просила передать — сладкий персик каждому приятен.
— Ну, заходи, рабыня.
Мало ли с кем был наш господин Гладий.
Может быть, Косплея его давняя подруга.
О которой он и не помнит.
А персик?
Я тоже люблю персик, — Хереус жадно разглядывал обнаженную рабыню.
Нострадама сделала шаг вперед.
Но вспомнила предостережение:
«Сделаю, что неправильно — и закопают меня.
Дело провалю.
Гладий — только с вида добрый.
И охранник его.
Особой разницы нет»
— Я подожду здесь.
Рабам нет хода в господский дом, — рабыня не двинулась за охранником.
— Сейчас.
Я доложу Гладию.
Гладий любил вставать поздно.
Еще любил коней.
Пешком ходил редко.
В свите фараона пришлось ноги сбивать.
Ну, не будешь же на коне, если фараон сам ножками, ножками.
Ножками, ножками фараон Рамзес.
Гладий был обожжен в боях.
Не только в боях с врагами.
Но и в боях со строптивыми женщинами.
В боях с назойливыми жрецами.
Жрецы-попрошайки в каждую щель пролезали.
Высокий.
Дородный.
Каждым движением Гладий излучал властную силу.
Осанка.
Поворот головы.
Двадцать лет Гладий провел в войске.
За это время можно было копье в бок получить.