— Я — рабыня.
Мое имя – Акула. — Рабыня смотрела на охранника отстраненно-мечтательным взглядом. — Рабам не дают мясо.
Разве это справедливо?
— Вопрос наивный, — охранник заржал. — Рабы.
Вы все время жалуетесь.
Чувствуете несправедливость. — Тон охранника доброжелательный.
— Нет, господин, — рабыня польстила охраннику, назвав его господином. — Я горячо убеждена.
Рабам мясо не положено.
Но…
Рабы должны таскать камни.
Камни на пирамиду.
Камни ни в чем не виноваты.
Мясо ни в чем не виновато.
Рабы виноваты.
Но рабы без мяса не смогут таскать камни. — Рабыня объясняла с детской непосредственностью.
Для убедительности выпятила нижнюю губу.
— Когда господин изволит, тогда я изволю ему доложить, — охранник соврал.
Ни о чем он не будет докладывать.
Какая-то рабыня.
Акула прекрасно это понимала.
— Благодарствую, — Акула сделала вид, что поверила.
— А за мою доброту, — глаза охранника покрылись пленкой, — вставай раком, рабыня.
ГЛАВА 722
АКУЛА
— Ага!
Уже встаю.
Как этим.
Как ты его назвал.
Крабом вставать?
— Раком.
— Очень мило, — рабыня развернулась.
Удалялась от шатра.
— Эй, — охранник подбежал. — Я приказал.
— Тебе нельзя покидать свой пост, — рабыня провела ладонью по щеке охранника. — Милый друг!
— Мы еще встретимся, — охранник обещал.
БЕЗ НАДЕЖДЫ НА ВСТРЕЧУ ВСЕ ТЕРЯЕТ СМЫСЛ.
— Девушка — сама по себе монета, — Луиза размышляла по дороге. — Девушка может расплачиваться собой.
Значит, я — ходячая монета.
Расходная монета.
Только я жадная монета.
Не даю себя.
— Нострадама!
Ты цела? — Луиза с Нострадамой вернулись на кухонную площадку.
— В каком смысле цела? — Нострадама сделала вид, что не поняла.
— Во всех смыслах, — Луиза фыркнула.
— Акула!
Не фырчи.
Ты не лошадь.
Хотя лягаешься больно.
— Когда я лягалась?
— Во сне ты лягаешься.
— Да?
А я и не замечаю.
— Ты не замечаешь, потому что спишь.
— Зачем ты тогда спишь рядом, Нострадама?
— Мне нравится, когда ты меня лягаешь.
БЬЕШЬ НОГОЙ ВО СНЕ, ЗНАЧИТ — ПОМНИШЬ ОБО МНЕ.
— О?
— Да, Акула.
— Мы теперь не нужны Цезию
Мы помогли ему.
Но мы слишком много знаем о его тайне.
— Ага!
— Что Ага, Нострадама?
— То и Ага, Акула.
Цезий попытается нас убить.
— Сам попытается.
Или подошлет кого-нибудь.
— Но Цезий знает, что ты опасная, Акула.
— Он же меня научил быть опасной.
— Ждем, Акула?
— Ждем, Нострадама.
Цезий не решится нас устранять, пока фараон здесь.
Фараон отбывает завтра.
До завтра мы совершенно свободны.
РАБЫ ВСЕГДА СВОБОДНЫ
— Акула?
— Да, Нострадама.
— Смотри, что у меня есть, — Нострадама из песка извлекла мешок.
— Мешок?
Украла?
— Украла.
А как ты догадалась, Акула?
Как догадалась, что я украла мешок?
— У нас, у рабов, нет ничего.
Если у раба что-то появляется, значит, раб украл.
Что в мешке?