— Я тебе нужна?
— Ты нужна мне для моих планов.
— Тогда выкупи меня из рабства.
Тем более, что сейчас я — со шрамом, с испоганенными волосами — упала в цене.
— Нет, рабыня.
Ты мне нужна не в моем доме…
— Цезий? — Раздался раздраженный окрик. — Краб ты морской.
Почему не идешь?
— Саливан, — Цезий упал на спину. — Рабыня.
Делай, что-нибудь.
Быстро.
— Что делать?
— Грудь мне разминай.
Должны же мы оправдаться.
Не с рабыней же я болтал.
— Да, — Луиза села на живот надсмотрщика.
Двумя руками оперлась на его грудь.
Вовремя.
— Разминает тебя рабыня.
На большее ты не годишься, Цезий.
Ты же калека.
— Что ты сказал, Саливан?
— То, что слышал ты.
То я и сказал, Цезий.
Ты теперь не главный.
Не центурион.
Ты — надсмотрщик.
Поэтому не дергайся.
Я — главный для тебя. — Саливан прищурился. — Что это?
— Ох, хорошо, — Цезий застонал.
— Я не о твоих стонах, Цезий.
Хотя стонешь ты, как баба, — хозяин надсмотрщиков продолжал издеваться. — Что с лицом рабыни?
А волосы?
— Петручио ее так разделал, — Цезий согнал с себя Луизу. — У Петручио спроси.
Если он выплывет.
— Петручио?
— Да.
Он взбесился.
Рабыня ему не дала.
— И Петручио изуродовал ее лицо?
Отрезал волосы?
На Петручио не похоже.
— Да.
Я не похожа на Петручио. — Луиза задрала подбородок. — Он меня изуродовал. — Луиза решила, что в данный момент нужно держать сторону Цезия.
«А дальше посмотрим», — Луиза сверкала глазищами.
— Почему Фаготий мне не сказал? — Саливан допрашивал. — Он же видел рабыню.
— Ночь.
Темно.
И не станет надсмотрщик разглядывать какую-то рабыню, — за Цезия ответила Луиза.
— Слишком много говоришь, рабыня.
Ты — уродлива.
Тебя уже не продать.
Можно и язык отрезать.
Открывай рот.
Наступило молчание.
Все знали, что рабам специально отрезают языки.
Чтобы раб не выдал секреты хозяина.
Не сболтнул лишнее.
— На кухне без языка трудно работать, — Цезий протянул равнодушно.
— Саливан, — Фаготий позвал. — Какой протокой войдем в порт?
Левая кишит акулами…
— Как твое имя, рабыня? — Саливан убрал руку с рукояти кинжала.
— Имя?
Мое имя?
Рабыням не положены имена.
Раньше меня звали Луиза.
Теперь я… — Луиза вспомнила, как выглядит со шрамом через все лицо. — Я — акула.
Да.
Я теперь — акула.
— Я запомню тебя…
Рабыня акула. — Саливан развернулся.
— Пронесло, — Цезий вскочил.
Тыльной стороной ладони вытер пот со лба. — Но Саливан.
Он будет первым в цепочке моей мести…
Порт Атрибис шумел морем голосов.
Каждый хотел перекричать другого.
К галерам побежал мальчишка.
Разносчик сладостей.
Портовый грузчик поставил разносчику ногу.
Мальчишка споткнулся.
Его лоток полетел землю.
Сладости посыпались на песок.
— Гангрений!
Чтоб тебя морской еж сожрал, — мальчишка потирал ушибленную ногу.
Но быстро бросал сладости обратно на лоток.
Чайка унесла один ломоть пахлавы.
Мальчишка погрозил ей кулаком.
Зеваки радостно ржали.
К галерам пробивались перекупщики.