— Дон Бенисио! Проснитесь! Вы так стонете…
Бенисио открыл глаза: к нему склонилась Рейсаура. Оборки на месте, значит… это был сон?
Он покраснел до кончиков ушей и сделал вид, что протирает глаза:
— О… да. Мне снилась… схватка.
Рейсаура покачала головой и снова достала галеты.
***
Их жизнь в маленькой, затерянной в сельве хижине постепенно вошла в свою колею. Бенисио становилось лучше с каждым днем. Он вставал, вместе с Рейсаурой занимался их нехитрым бытом. Они разговаривали обо всем. О рабстве, его жизни в Европе, книгах, которые они читали, о ее друзьях… Что же касается их отношений, то они словно ходили вокруг друг друга на цыпочках, не решаясь нарушить хрупкое равновесие. Рейсаура чувствовала, что Бенисио начинает завоевывать ее сердце. Что она стала ему доверять, что больше не сердится на то, как он себя с ней вел. Почти не сердится.
И она была бы совершенно довольна, если бы не постоянно нарастающее, невыносимое напряжение. Все эти взгляды, улыбки, как бы случайные прикосновения, невинные поцелуи после обработки шва — в лоб, в щеку, почти у самых губ (ах, Рейсаура до сих помнила, как эти сладкие губы касались ее!)… Всё это грозилось в один прекрасный момент прорвать плотину и затопить все на своем пути. Манящая и запретная мысль о близости с Кайло почему-то не пугала ее так, как мысль о близости с Бенисио. Потому что Кайло был благородным разбойником, ночной фантазией, а Бенисио — аристократом, сыном богатого плантатора, со всеми прилагающимися ожиданиями общества? Иными словами — реальностью, в которой Рейсаура могла быть разве что его любовницей, матерью его незаконных детей?
Рейсаура молилась, вспоминая проповеди падре Сан Текка, все истории о неосторожных девушках, которые дорого поплатились за свою низменную страсть. Но едва ей удавалось хоть как-то привести мысли в порядок, появлялся проклятый Бенисио, улыбался своей немного кривозубой улыбкой, и все возвращалось на круги своя. А еще ее злило, что как только его рана стала подживать, он начал надевать рубашку. Что начал бриться сам. Что ходил к ручью мыться только тогда, когда она была занята чем-то другим…
Cavaleiros do Ren приносили новости. Как Бенисио и Рейсаура были рады узнать, что Ханнерио пришел в себя! Что он гордился сыном. Что, еще с трудом передвигаясь при помощи Чубакито, Ханнерио кинулся с кулаками на кого-то, кто поносил Кайло Рена, но был схвачен, скручен и приговорен доньей Леанорой к постельному режиму. Что Ханнерио и Леанора планировали в ближайшее время освободить всех рабов…
— Вам надо уходить, patrão, — настаивала Фазмерия. — Эта хижина не подходит для жилья. Особенно в сезон дождей. К тому же слишком близко от Снокейры, он может кого-то из нас заметить.
— Polícia Civil и люди Снокейры наверняка думают, что мы постараемся покинуть страну, — задумчиво ответил Бенисио. — Но если мы уедем, например, в Рио-до-Набуасу… Никто не будет нас там искать.
— Но вдруг нас кто-то узнает? — Рейсаура понимала, что хижину рано или поздно придется оставить, но как же ей этого не хотелось…
— Все ищут беглую рабыню и сына плантатора, — возразил Бенисио. — Но никто не ищет богатую наследницу, скажем… ммм… Кирею Палпатинос и ее слугу.
— Что?!
— Люди видят только то, что ожидают увидеть! Фазмерия, нам нужны платья для Рейсауры. По последней моде. Томазина поможет с мерками. И что-нибудь скромное для меня!
========== Глава 5 ==========
Вот наконец настало время покинуть хижину. У Рейсауры больно сжалось сердце. Что их ждет? Умывшись в ручье и причесавшись, она начала одеваться. План Бенисио все-таки был безумным. Кто поверит в то, что она знатная дама? Да, донья Леанора отлично ее воспитала, но все же есть вещи, которые надо впитать с молоком матери. Никакие роскошные платья не сделают ее уверенной и гордой, не терпящей возражений, привыкшей к поклонению… Вздохнув, Рейсаура надела полупрозрачную шелковую сорочку с изящной вышивкой, панталоны, нижнюю юбку, взяла изумрудного цвета корсет… И с ужасом поняла, что сама не сможет его затянуть! И рядом нет никого ‒ только Бенисио дель Соло…
***
Бенисио был доволен собой. Он решил дать Рейсауре время, чтобы разобраться в своих чувствах, привыкнуть к нему. О, он был вознагражден сполна. Когда она рассказала ему о своей жизни до того, как попала к дель Соло, о том, как Платтос разлучил ее с родителями, чтобы выгодно продать… Он понял, что наконец заслужил ее доверие, что она сможет полюбить его как Бенисио, может быть, уже любит… Но как же тяжело ему было сдерживать свою страсть! Каждый раз, когда она шутливо целовала его в щеку после обработки раны, он весь трепетал.
А когда она вытащила нитки, то получил сразу пять поцелуев! Он с замиранием сердца ждал, что будет, когда она снимет швы с раны на боку. Рейсаура поцеловала кончики своих пальцев и осторожно погладила шрам. Несчастный ‒ счастливый? ‒ Бенисио был вынужден под надуманным предлогом искать спасения в ледяном ручье.
И вот утром перед отъездом ‒ новое испытание! — она позвала его, попросив с чем-то помочь. Он вошел в хижину и увидел… Рейсаура стояла, развернувшись к нему спиной. В одном белье! Оторопев, он смотрел на ее покатые плечи, едва прикрытые прозрачной тканью сорочки, спину, шею… Ленты корсета были распущены. Все это так напоминало одну из его многочисленных фантазий, что Бенисио изо всех сил ущипнул себя за руку. Но нет, он не спал.
‒ Бенисио?
‒ Что? ‒ Он явно прослушал то, что она говорила.
‒ Помогите мне затянуть корсет, я не могу сама.
‒ К-конечно.
Он нервно сглотнул и подошел ближе. Намотал на руки ленты. Потянул. Рейсаура оперлась рукой на стену.
‒ Ах!… Да…Сильнее!
Кровь так сильно стучала у Бенисио в ушах, что он едва ее слышал.
‒ Тяните еще!
‒ Но вам же будет больно!
‒ Не будет, корсет должен сидеть туго… Тяните, я скажу, если будет слишком. Ах… Да-а, вот так…
Она так вздыхала и вздрагивала от каждого его движения, выгибаясь ему навстречу, что он уже боялся за свой рассудок, но хотел слышать это еще и еще…
О сладкая пытка! Наконец Бенисио дрожащими руками завязал ленты. Он ждал, что Рейсаура отодвинется, но она продолжала стоять вплотную к нему. Он слышал ее взволнованное дыхание… “Боже, дай мне сил,” ‒ взмолился Бенисио, уже понимая, что проиграл. Медленно подняв руку, он провел самыми кончиками пальцев вдоль ее позвонков. По телу Рейсауры прошла дрожь, и она отодвинулась. Бенисио открыл было рот, чтобы пробормотать какое-нибудь извинение, но внезапно Рейсаура развернулась к нему. Посмотрела на него безумным, горящим взглядом. Схватила за ворот рубашки и, резко притянув к себе, поцеловала так горячо и требовательно, что Бенисио едва не потерял сознание. В какой-то момент он нашел в себе силы оторваться от ее губ, поцеловать шею, которую она выгибала с совершенно очаровательным стоном, ключицы и нежную ямочку между ними, грудь у самого края корсета… Он думал о том, чтобы расстегнуть крючки и, как в том сне…
‒ Кхм, кхм! ‒ внезапно раздалось у него за спиной…
***
‒ Тебя в детстве не учили стучаться? ‒ прорычал Бенисио, прикрывая собой Рейсауру.
‒ А тебя не учили не пользоваться своим положением и не соблазнять зависящих от тебя девиц? Я думал, тебя воспитали лучше, Кайло, ‒ холодно ответил Лукас.
Бенисио очень хотелось возразить, но он понимал, что сказать ему нечего. Он действительно был в шаге от того, чтобы погубить Рейсауру, о чем красноречиво говорила его несомненно заметная Лукасу… кондиция. Его лицо вспыхнуло от стыда, и он перешел в атаку.
‒ Ты врываешься сюда с проповедями, после того как…
‒ Господа! Прошу вас… ‒ вступила Рейсаура. ‒ Дон Лукас, подождите на улице. Дон Бенисио, помогите мне застегнуть шемизетку.