Придётся Хотену концовку былины переделывать — такой эпизод упустить нельзя.
Опыт массовой реакции простых людей русских на возникшую редчайшую возможность совершить безопасный, без последующей казни смертной, акт принудительного сексуального сношения с женщиной из высших сословий, особливо — из княжеского, позволил мне куда лучше понимать кое-какие ситуации, складывающиеся в моей дальнейшей здешней жизни. И употреблять знание сиё к пользе.
Кастусь петь не мог, я — слов не знаю. Пришлось срочно отдать ему факел. Сперва — не разгоралось. А потом ка-ак полыхнуло! Тут какой-то придурок заорал:
— Живых! Живых жжёте! Вона! Вона шевелится!
В жарком пламени и брёвна прыгают — не повод орать глупости. Но Кастусь кинулся в огонь. Хорошо, что я — мутант генномодифицированный. Иначе бы фиг поймал. Он дрался, ругался, рвался… плакал у меня на груди. И вырубился — потерял сознание. Хренов сопливый воин Перуна! Тебе на похоронах положено плясать, пьянствовать, сношаться и восторгаться! Вонью горелого мяса от огненного погребения и перспективой вечной загробной пьянки покойника. А не слезьми заливаться да без чувств валяться. Институтка поддубная.
А, факеншит, «ускоренный выпуск», «взлёт-посадка»… Стереотипы пердуноидов слабо вбиты — прорывается боль потери, нормальное человеческое чувство.
Факел стоял — до неба. Равномерно мощно ревущий огненный столб метров 10–12 высотой. Но всё когда-то кончается. Костёр прогорел, в наступившей темноте играла бегающими огневыми змейками гора малиновых угольев. Мальчик впал в ступор. Молчит, смотрит в одну точку. На команды — не реагирует. Пришлось, обняв за плечи, отвести в свои хоромы. Нашёл пустой чулан, уложил, одеяльцем накрыл… И чего с этим… «народным геем» делать?
Я, конечно, сволочь… Но я же супер-сволочь! «Клин клином вышибают»… Так говорит наш народ. А народ у нас… того… прав. Вопрос только в наличии комплекта уместных клиньев. Пошёл искать клин. Подходящий по ситуации.
В застенке было темно. Холодно. Вонюче. Елица даже не пошевелилась, когда я вошёл в её подземелье. Даже когда отстегнул цепочку — так и осталась сидеть.
— Ты просила у меня службы. Не передумала?
Молчит, смотрит мимо, в одну точку. Потом начала шевелиться, попыталась встать. Пришлось подать руку. Вцепилась. Сколько раз за эти годы я держал её за руки? А вот такой дрожи с холодным потом в её ладони — не было.
— В баню. Отмыться, переодеться. Привести себя в порядок. Потом — ко мне. Давай, пошла.
Забавно… Рявкаю, как прапор в недопитии, а руку её отпустить не могу.
Продолжительность периода времени, требуемого для «приведения себя в порядок» у мужчин и женщин — очень различается. Причина — «между ушами»: в понимании слова «порядок». Очереди в женские туалеты видели? Мужчина идёт в «мужскую комнату» чтобы «отлить». Женщина в женскую — «попудрить носик». Трудоёмкость процессов, сами понимаете, на порядок…
Елица, естественно, «носик не пудрила» — пудры у нас нет, но два часа…
— Ты поела?
— Нет. Господин.
Ну, пусть так. Лёгкая истощённость и сильное душевное волнение ей идут. Легче, жарче, живее, блеск в глазах… Спокойно, Ваня. Нельзя войти в одну реку дважды. Ты же себя знаешь. Так зачем дразнить девушку несбыточными иллюзиями? Это жестоко. А ещё — глупо и опасно. Давай ближе к делу. И, в данном конкретном случае, к телу.
— Там, в чулане, лежит отрок. Звать — Кастусь. Сутки назад он был княжичем. Официальный наследник правителя «Московской Литвы». Любимый сын в знатной семье, новооглашённый воин Перуна. Золотое яйцо с алмазным будущим. С тех пор… его отец умер, его мать затрахали до смерти, его люди убиты, имущество отобрано, сам он — стал рабом. У него не осталось ничего. Сейчас ты пойдёшь к нему. И станешь для него… всем. Он… его душа разбита вдребезги. Горстка праха. Поработай богом: вдохни в прах — душу.
Всё-таки она надеялось на другое. «Удар — держит», но… ещё сомневается.
— Что я должна с ним… сделать?
— Всё. Вплоть до…
Какой характерный жест мне Мара показала! Выразительный.
— Всё, что посчитаешь полезным. Для меня, для себя, для него. Вот в таком порядке.
— Я… мне надо кое-какие травки взять. В своей бывшей горнице.
— Сходи и возьми. Там никто не живёт.
Вздрогнула. Обрадовалась. На что она надеется? Что её комната ждёт её? Что всё вернётся назад? Зря — просто мне некогда было заниматься своим гаремом.