- Нет, мне этого, видно, не понять, - вздохнула миссис Барнесс, глядя на закрытую дверь.
Через пять минут она нерешительно зашла в комнату Джойс. Та, выпрямившись, сидела на стуле. Слез в ее глазах больше не было.
- Пришел ваш жених, мисс. Пустить? Глаза Джойс заблестели.
- Да-да, пустите. Мне нужно его видеть. Холлидей шумно ворвался в комнату.
- А вот и я! Надеюсь, не слишком долго? Готов немедленно увезти тебя из этого кошмара. Тебе просто нельзя здесь оставаться. Собирай вещички, и едем.
- Не надо, Артур.
- Что не надо? Ты о чем?
- Терри умер. И мне больше не надо выходить за тебя замуж.
- Да о чем ты?
- О Терри. Он умер. Я согласилась выйти за тебя замуж, только чтобы не расставаться с ним.
Холлидей, не веря, уставился на нее. По его лицу поползли красные пятна.
- Ты что, рехнулась?
- Наверное, каждый, кто полюбил собаку, в какой-то мере рехнулся.
- Ты что же, хочешь сказать, что согласилась выйти за меня только потому... Господи Боже!
- А зачем же еще? Ты прекрасно знаешь, что я тебя ненавижу.
- Затем, что я мог.., могу тебя обеспечить.
- По-моему, это еще даже хуже. Впрочем, это уже в прошлом. Я не выйду за тебя замуж.
- Тебе не кажется, что ты поступаешь со мной чертовски несправедливо?
Джойс посмотрела на него с такой ненавистью, что он невольно попятился.
- Не кажется. Прекрасно помню твои слова, что жизнь должна приносить удовольствие. Только для этого я тебе и была нужна. И за это я возненавидела тебя еще больше. Ты ведь знал, что я тебя ненавижу, это-то тебе и нравилось. Я же видела, как ты был разочарован вчера, когда я дала поцеловать себя и не отшатнулась, не вздрогнула. Ты ведь садист, Артур. Тебе нравится причинять людям боль. Так что, как бы плохо к тебе ни относиться, этого все равно будет мало. А теперь, будь добр, оставь меня. Я хочу побыть одна.
Артур Холлидей выругался.
- И что же ты будешь делать? Денег-то у тебя нет.
- Это уже мое дело. Пожалуйста, уходи.
- Дура. Безмозглая дура. Только не думай, будто тебе удалось меня обмануть.
Джойс расхохоталась. Если Холлидей чего и ждал, то только не этого. Он резко повернулся и молча вышел. Вскоре с улицы послышался затихающий шум его автомобиля.
Немного подождав, Джойс надела свою старую фетровую шляпку и тоже вышла из дома. Словно мертвая, она механически шла по улицам, ни о чем не думая, ничего не чувствуя... Где-то очень глубоко в ней притаилась боль. Джойс понимала, что боль рядом, она не ушла, а только дала ей немного передохнуть, чтобы рано или поздно вернуться.
Джойс обнаружила, что только что прошла мимо бюро по трудоустройству, и в нерешительности остановилась.
- Но надо ведь что-то делать. Конечно, есть река. Старая знакомая... Разом покончить со всем... Но так холодно и мокро! Боюсь, у меня не хватит смелости. Да, точно не хватит.
Она повернула назад, к бюро по трудоустройству.
- Доброе утро, мисс Ламберт. К сожалению, для вас ничего нового.
- Не важно. Теперь я согласна на любую работу. Тот, о ком я заботилась, уехал.
- Тогда как насчет той вакансии за границей? Джойс кивнула.
- Да, и как можно дальше.
- Отлично. Мистер Аллебай сейчас как раз беседует с претендентками. Я направлю вас прямо к нему.
Через минуту Джойс уже сидела в небольшом кабинете и старательно отвечала на вопросы. Наниматель показался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его раньше. Услышав очередной вопрос, она начала догадываться.
- Вы хорошо ладите со стариками? Она не сдержала улыбки.
- Думаю, да.
- Видите ли, с годами у тети сильно испортился характер. Она очень меня любит и, в сущности, она прекрасный человек, но, боюсь, молодой девушке придется с ней нелегко.
- Терпения мне не занимать, - ответила Джойс, - а стариков я всегда любила.
- Кое в чем вам придется помогать моей тете, но главным образом вы будете заниматься моим сынишкой. Ему всего три. Его мать умерла год назад.
- Сожалею. Последовала пауза.
- Если это место вас устраивает, будем считать, что с формальностями покончено. Мы уезжаем на следующей неделе. Точную дату я вам сообщу. Полагаю, небольшой аванс вам не помешает?
- Огромное спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.
Они встали. Мистер Аллебай замялся и неожиданно спросил:
- Не в моих привычках совать нос в чужие дела, но.., скажите, с вашей собачкой все в порядке?
Джойс впервые подняла на него глаза и мучительно покраснела. При первой встрече он показался ей пожилым - теперь выяснилось, что он вовсе не так уж стар. Старыми были только его грустные карие глаза, добрые и доверчивые, как у собаки. Глядя на его рано поседевшие волосы, обветренное лицо и сутулые плечи, Джойс внезапно подумала, что и сам он похож на большую грустную собаку.
- О, это вы! - воскликнула она. - А я все жалела, что не успела вас поблагодарить.
- Не стоит. Я этого и не ждал. Прекрасно вас понимаю. Так как поживает ваш старичок?
На ее глаза тут же навернулись слезы. Они медленно покатились по щекам, и ничто на свете не смогло бы их удержать.
- Он умер.
- Ох.
Он больше ничего не сказал, но его восклицание явилось для Джойс самым большим утешением. В нем было все то, чего нельзя выразить словами.
Помолчав, он отрывисто произнес:
- Знаете, у меня ведь тоже была собака. Умерла два года назад. Вокруг было столько людей, и они никак не могли понять, что со мной происходит, и все делали вид, будто ничего страшного не случилось.
Джойс кивнула.
- Я знаю...
Он молча пожал ей руку и вышел из комнаты. Несколькими минутами позже Джойс сообщили, что она принята на работу.
Когда она вернулась домой, ее ждала миссис Барнесс. - Они привезли бедного песика, - сказала она, старательно пряча глаза, в которых что-то подозрительно блестело. - Я попросила оставить его в вашей комнате. Барнесс вырыл в саду ямку...