Сил хватило дойти до четвертого этажа. Осторожно прислонив старика к стене, Иван подергал за ручки каждую из четырех дверей, расположенных на площадке. Ни одна не поддалась.
— Как того и следовало ожидать, — вздохнул парень и полез в карман джинсов. Через несколько секунд на свет явилась профессиональная отмычка. — Давай туда? — Парень осветил фонариком самую дальнюю дверь справа от лестницы.
Лена кивнула, и он, взяв фонарик в рот, уселся перед дверью и всунул отмычку в скважину.
— И давно этим промышляешь? — спросила Лена.
— Да почти с пеленок, — усмехнулся Иван, вытащив фонарик. — Я детдомовский, а там, знаешь ли, жизнь не сахар. Мало что нам перепадало. Я часто убегал, и пока скитался, подворовывал потихоньку. Потом встретил таких же пацанов, и мы стали грабить богатеев. — Он вернул фонарик в рот и продолжил ковыряться в скважине.
— Ясно, — произнесла Лена. Больше она ничего не сказала по этому поводу.
Через несколько минут дверь открылась. Иван толкнул ее, вернулся за стариком и вошел первым, чтобы осмотреться. Квартира как квартира. Самая обычная. После тщательной проверки парень убедился, что пустая. Хозяева, наверное, застряли в пробке, или им удалось уйти подальше. В любом случае, можно было задержаться здесь на какое-то время. По крайней мере, до тех пор, пока поправятся Кристина и пожилой человек, имени которого они до сих пор не знали.
Лена нашла на полке гречневую крупу и сварила кашу на газовой плите. Поужинав и накормив друзей, ребята стали чувствовать себя лучше, но все равно клонило в сон.
— Спасибо вам, — прохрипел с кровати мужчина. — Спасибо, что спасли.
От самого аэропорта он не произнес ни слова. Лена бросилась к нему, села рядом и взяла за руку.
— Как вы себя чувствуете?
— Устал, — вымученно улыбнулся старик. — И нога болит.
— Завтра мы ее осмотрим, — пообещала Лена, — а сейчас отдыхайте.
— Как тебя зовут?
— Лена, — с улыбкой представилась девушка. — А это Иван, он нам очень помог. — Она повернула голову. На другой стороне огромной двуспальной кровати лежала девушка. — Это Кристина — моя сестра.
На глаза Лены вдруг навернулись слезы. Слово как-то вылетело само собой. В этот миг девушка осознала, что уже давно считает Окси больше, чем подругой. Погладив ее руку, она грустно улыбнулась.
— А я — Михаил Сергеевич Ковальчук. — Старик кашлянул. — Всю жизнь проработал пилотом, собирался в отставку, а тут такое…
Лена с Иваном переглянулись.
— Вы ведь искали пилота, не так ли? — прищурился парень.
Девушка перевела взгляд на Михаила Сергеевича.
— У нас тут была одна идея… — заговорила она.
***
Шестеро связанных, включая ребенка, спиной к спине сидели на полу, в нескольких шагах от рождественской елки. Веревка туго стягивала плечи. Пэйдж плакала, но экзекуторы не обращали на нее внимания. Кэсс, сидевшая рядом, всячески пыталась успокоить девочку. Тело Мэй Линн так и осталось сидеть на кухне за столом. Никто не потрудился его убрать.
— Из-за вас я потеряла врача, — неторопливо говорила Лорен, прогуливаясь с пистолетом вокруг пленников. — Хорошего, между прочим. Спрашиваю последний раз: кого еще вы пытались обработать?
— Никого! — Ракель дернулась, но веревка оказалась слишком крепкой. — Как вижу, остальных все устраивает.
— Если не считать нескольких идиотов, сидящих наверху и боящихся сюда сунуться. — Лорен надавила дулом ей на лоб. — А знаешь, ты мне сразу не понравилась. Надо было прикончить сначала тебя, а потом одноглазого.
Ракель снова дернулась, и снова — безрезультатно.
— Ты же психолог, — попытался воззвать к Лорен Мэтт. — Ты должна помогать людям, а не убивать их.
— А вот и наш умник заговорил. — Лидер группы каннибалов села перед ним на корточки.
— То, что ты делаешь, неправильно.
— А что правильно? — Она покрутила пистолетом у него перед носом. — Сидеть впроголодь? Ждать, когда прилетит фея-крестная и унесет в сказочную страну, где все счастливы, и нет зомби?
— Нет. Оставаться человеком несмотря ни на что.
— Человеком… — Лорен встала. — Я тебя огорчу, мой мальчик, но человек — по натуре жестокое существо. Знаешь, сколько историй о людях я наслушалась, когда работала психологом? Сотни, если не тысячи. И все рассказывали о жестокости и деспотизме. Так что я как раз человек, а вот кто ты?
Парень смотрел на нее, едва не плача. Она не понимает. Превратилась в чудовище и ищет себе оправдание. А может, Лорен всегда была такой? Может, склонность к жестокости жила в ней с самого рождения?