- Да, эта публика умеет куда не просят без мыла пролезть.
- Это точно. - Золец обхватил голову руками. - Но что же теперь мне делать? Не идти же в полицию!
- А вы не боитесь, что в противном случае жена вас задушит ночью?
- Нет, вряд ли, застрелит или собьет машиной, в это могу поверить, это в ее духе, но не задушит и не отравит. - Золец печально вздохнул и закрыл глаза. - Не пойду я в полицию. И, дружище, вы тоже обещали не болтать.
- Вам решать, - согласился Радич. - Похоже, на вашу супругу можно положиться, она сумеет выбрать для вас достойную смерть.
- Издеваетесь? Я, конечно, не вправе требовать от вас сочувствия, но хоть какая-то тактичность...
- А тактично будет спросить, где она взяла мотоцикл?
- Ну... Не знаю. Может быть, одолжила у кого-нибудь из своих старых дружков.
- Одолжила? Послушайте, неужели ваша жена такая дура?
- Что! Да вы...
- Нет, это замечательно! Его только что чуть не превратили в решето...
- Заткнитесь! Это не ваше дело!
- Стоп! Я говорю вам -- это не она в вас стреляла. Ну подумайте сами, во-первых, она не должна была знать про ваши встречи в отеле. А кто знал? Во-вторых, ни один уважающий себя байкер никогда не сядет на такой несерьезный мотоцикл. Это все равно что... ну, не знаю. Вы себе можете представить настоящего байкера на самокате? Потом, с чего бы в такую жару красоваться в наглухо застегнутой кожаной куртке? А это значит что? Байкер ряженый. И третье, промазать с такого расстояния... Он же специально стрелял поверх голов, потому и фонарь мне разбил, когда вы уже в машину запрыгнули. Он хотел вас напугать, а еще подставить вашу жену.
- Так кто же это был? - Выражением лица Золец стал похож на ребенка, который еще в прошлом году перестал верить в Рождественского Деда, а сейчас увидал розовощекого и бородатого старика, подъезжающего к его дому на волшебных санях и со здоровенным мешком подарков.
- Не знаю, - просто ответил Радич, потом подмигнул пассажиру и предположил, - вы говорили, что Рита вбила себе в голову, будто вы ее любите. Если кто и был заинтересован в вашем разводе с женой, то это она. А нанять хулигана, готового пострелять на площади, не так сложно. Кстати, вы бы подали на развод?
- Если бы по-прежнему думал... Не знаю. Какая же она дура! Ох, Рита, зря ты это представление мне устроила! Послушайте, приятель, могу я вас попросить отвезти меня обратно к отелю?
- Конечно, если вы мне пообещаете обойтись без членовредительства там, в отеле.
- Что вы, что вы. - Золец скривился в улыбке злодея из малобюджетного фильма. - Вы забыли, я -- юрист... - Радич завел машину, развернулся и, глянув в зеркало, успел заметить, как злобная ухмылка сползла с лица пассажира. - Юрист, - повторил тот, - потому и не стану разводиться, пусть уж лучше...
Повернули направо, на всякий случай объехали центр по Второпришественской и выехали к площади сбоку от "Штуцена". Здесь Золец торопливо пожал руку таксисту, оплатил по счетчику, за фонарь -- отдельно, плюс щедрые чаевые, все как положено. Вслед за убежавшим юристом, Радич выбрался из машины наружу, под палящее солнце. Жара никуда не делась. Хотелось пить. Да! Пить хотелось еще до этой суматохи со стрельбой.
Лавчонка с нечитаемой вывеской оказалась совсем рядом, однако название магазина так и осталось тайной для посетителя. Будет замечательно, если у них найдется бутылочка холодной газировки.
Надтреснуто звякнул колокольчик над дверью. К-хе, холодильников с рядами жестяных банок и запотевших стеклянных бутылок не было и в помине. За прилавком -- никого, а в витринах на промасленной бумаге возлежали сыры: желтые плотные кирпичи острого ароматного чеддера, сухой и ломкий пармезан, нежные хлопья маскарпоне, греческая фета и покрытый серо-голубыми прожилками рокфор, податливый под белой корочкой бри и будто бы изъеденный мышиными норами маасдам. Местный козий сыр тоже имелся в продаже, хозяева лавки выставили его плоские белые караваи на витрине прямо посередине небольшого зала. Рядом приткнулась стойка с туристическими буклетами, видимо, и сам магазинчик выживал только благодаря туристам.
Продавец то ли не расслышал дребезжания колокольчика, то ли у него нашлись дела поважнее. Из дальней комнаты доносился невнятный звук разговора, а к клиенту так никто и не вышел. Радич от нечего делать взял буклет со стойки, повертел в руках, наткнулся глазами на фотографию фонтана с воином и чудовищем. Здесь воин казался вполне удовлетворенным своей победой, и даже чудовище не выглядело таким уж несчастным.
Ха! Оказывается давешняя тетка-экскурсовод всего лишь заучила наизусть содержание статьи под фотографией. Точь-в-точь, те же самые фразы.
Модест Штуцен дал обет присоединиться к крестовому походу французского короля Людовика IX, но исполнить этот обет графу было не суждено. Тем не менее 18 июля 1270 года крестоносцы высадились возле развалин древнего Карфагена. Здесь они построили военный лагерь и стали ждать прибытия Карла Анжуйского со своим отрядом. Однако вскоре среди христиан вспыхнула эпидемия страшной болезни. Люди испытывали мучения и умирали. Третьего августа скончался сын короля Жан Тристан Французский. После этого наступила очередь самого Людовика IX. Он умер 25 августа, назначив королём своего второго сына Филиппа Смелого. А на следующий день прибыли корабли Сицилийского королевства во главе с Карлом Анжуйским. Мор причинил армии крестоносцев такие потери, что после смерти брата Карл предпочёл прекратить поход. На обратном пути корабли крестоносцев настигла буря. Погибло четыре тысячи воинов, и среди них брат короля. Так сбылось предсказание монаха, а смерть владетельного Мдеста Штуцена повлекла за собой...
Интересно, кто сочиняет эти истории для туристов? Наверное, такой же ненормальный, как тот ученый, что исследовал плесень на ломтиках сыра. Забавно выходит: человек занимается селекцией, то есть изменяет судьбы целого вида микроорганизмов, а микробы влияют на судьбу человечества. М-да.
Незаметно стихли и те звуки, что прежде доносились из подсобки. Тишина. Со всех сторон, на витрине, на полках - круги и брикеты сыра. По-прежнему - никого. Только почему Радичу кажется, что кто-то смотрит на него? Смотрит и...