Оба были способными командирами, но с совершенно разными стилями руководства. В то время как Эйзенхауэр искал различные точки зрения, Макартур избегал вызовов и не склонялся перед авторитетом других. Американский солдат-государственник Джордж Маршалл однажды сказал ему, что у него есть суд, а не штаб; Трумэн сказал, что не понимает, как армия может "производить таких людей как Роберт Э. Ли, Джон Дж. Першинг, Эйзенхауэр и Брэдли и в то же время производить Кастера, Паттона и Макартура". ("Последний бой" Кастера при Литтл-Бигхорн привел к гибели всего его отряда, а стиль Паттона выразился в его печально известном наставлении войскам: "Ни один ублюдок никогда не выигрывал войну, умирая за свою страну. Он выиграл ее, заставив другого бедного тупого ублюдка умереть за свою страну").
Генерал Монтгомери, командующий сухопутными войсками Великобритании, презирал Эйзенхауэра, утверждая, что "у него не было собственного плана... Эйзенхауэр проводил конференции, чтобы собрать идеи; я проводил конференции, чтобы отдать приказ". Сам Монтгомери соперничал с Макартуром в высокомерии; Уинстон Черчилль, как сообщается, сказал о нем: "В поражении - непобедим, в победе - невыносим". Черчилль выбрал Эйзенхауэра среди американских генералов, предложенных на пост Верховного главнокомандующего (Европа), и даже Монтгомери признал, что именно он был тем человеком, который мог удержать вместе разношерстную группу генералов, составлявших высший эшелон союзного командования.
Как президента, Эйзенхауэра критиковали за то, что его контролировал кабинет министров, и в особенности его государственный секретарь Джон Фостер Даллес. Однако Эйзенхауэр был одним из самых успешных современных президентов, а его подход один историк назвал "руководством скрытой рукой". Макартур был блестящим военным стратегом. Его Тихоокеанская кампания во Второй мировой войне была успешной, и он был компетентным администратором Японии. Но он допустил ошибки во второй части Корейской войны, и его предупреждения о том, что если эта кампания не будет доведена до победного конца, то не только Азия, но и Западная Европа окажутся в руках коммунистов, оказались полностью ошибочными. Его подход резко контрастировал с более холодным суждением Эйзенхауэра, который рассматривал возможность эскалации корейского конфликта, но был убежден в обратном, а затем успешно продвигал и проводил в жизнь стратегию сдерживания, разработанную дипломатом Джорджем Кеннаном.
В результате президентство длилось восемь лет мира и экономического роста. Даже когда было заключено перемирие в Корее, мало кто предполагал, что холодная война останется холодной еще тридцать шесть лет. И в своей торжественной речи в качестве президента Эйзенхауэр неожиданно выступил с прозорливым предупреждением против растущей мощи военно-промышленного комплекса.
Защита справочного материала
Ценность оспаривания повествований заключается не только в том, чтобы найти наилучшее возможное объяснение происходящего. Она заключается в проверке слабых мест предлагаемых планов действий, а также в обеспечении надежности и устойчивости. Эйзенхауэр возглавил союзные армии, которые вторглись во Францию в июне 1944 года в ходе крупнейшей и наиболее тщательно спланированной логистической операции в истории. В сам день "Д" было высажено 160 000 солдат, а для поддержки вторжения имелось три миллиона человек. Маневры и ложные разведданные помогли убедить немцев в том, что операция будет проходить в Па-де-Кале, и в результате немецкие войска были рассеяны вдоль побережья Ла-Манша и Атлантического океана. Подход Эйзенхауэра можно сравнить с подходом Паттона: "Мы хотим убраться оттуда к черту. Чем быстрее мы разгребем этот проклятый бардак, тем быстрее мы сможем совершить небольшую вылазку против пурпурных ссаных япошек и вычистить и их гнездо. Прежде чем проклятые морпехи получат все заслуги". Однако Эйзенхауэр знал, что многое может пойти не так. За день до вторжения он подготовил письмо, которое должно было быть опубликовано в случае неудачи. Мы сомневаемся, что он использовал байесовский набор для вычисления вероятности того, что его письмо будет востребовано. В итоге оно оказалось ненужным.