Но анализ по сути утилитарного типа пришел в современную экономику из другого источника. Было показано - наиболее эффективно Самуэльсоном - что если домохозяйства делают выбор между товарами в соответствии с набором правдоподобных аксиом, которые утверждались как определяющие рациональность, то они действуют так, как если бы они максимизировали некоторую объективную математическую функцию, которую можно назвать полезностью. Последовательность выбора была критически важной среди этих аксиом. Этот подход оказался плодотворным для понимания многих реальных проблем. Он позволил экономистам проанализировать многие вопросы, касающиеся того, как изменения цен, отражающие изменения условий предложения или экономической политики, повлияют на распределение ресурсов в рыночной экономике. А учебники по экономике полны примеров успешного применения таких методов. Для того чтобы распространить это мышление с потребительского выбора между товарами на принятие решений в условиях неопределенности, требовалось сделать несколько скачков. Самуэльсон сначала сопротивлялся, но затем приветствовал такое расширение. И именно благодаря этой перемене он смог критиковать своего коллегу , не желающего делать ставки, за непоследовательность. Последовательное поведение требует, чтобы если вы приняли (или отклонили) азартную игру один раз, вы должны принимать (или отклонять) ту же самую игру каждый раз, когда она предлагается. Точно так же последовательное поведение требует, чтобы, если вы сегодня предпочитаете ездить на работу на машине, а не на поезде, вы выбирали машину и сегодня, и завтра, и послезавтра.
Аналогия между схемами поездок на работу и ставками не очень убедительна. Тем не менее, это развитие аксиоматического подхода к "рациональному" выбору получило широкое - в конечном итоге почти всеобщее - признание, при этом мало кто признавал фундаментальную неправдоподобность и эмпирическую нерелевантность задействованных предположений. Покупатели в супермаркетах наполняли свои тележки так, как будто они максимизировали свою полезность. А лица, принимающие решения в условиях радикальной неопределенности, вели себя так, будто максимизировали свою субъективную ожидаемую полезность.
Это расширение аксиоматического подхода с анализа потребительского выбора на принятие решений в условиях неопределенности стало результатом работы нескольких ученых из США. Джон фон Нейман был гением-эрудитом, который работал над Манхэттенским проектом и впоследствии помог разработать водородную бомбу. В своей классической работе "Теория игр и экономического поведения" фон Нейман и его коллега из Принстона Оскар Моргенштерн стремились доказать, что вероятностные рассуждения могут обеспечить последовательную и строгую основу для рационального принятия решений в мире неопределенности. Джимми Сэвидж, который был научным ассистентом фон Неймана, в 1946 году переехал в Чикаго и занимал там кафедру статистики с 1954 по 1960 год. Он наиболее полно разработал условия, при которых аксиоматические рассуждения могут быть приравнены к максимизации ожидаемой полезности, условия, которые в значительной степени опираются на аналогию с миром определенности. Будучи молодым ученым в Чикаго, он познакомился с не менее молодым Милтоном Фридманом, и вместе они написали статью, описанную как написанную Фридманом на основе идей Сэвиджа, которая является основополагающей в трактовке неопределенности в экономике.
В мире Сэвиджа нам предлагают посмотреть на будущее как на набор азартных игр, или лотерейных билетов. Но лотереи - это не просто частные пари или азартные игры. Принимает ли человек, принимающий решение, прогноз погоды на следующей неделе, карьерного роста, экономического подъема Китая или развития технологий, он или она представляет себе все возможные исходы и приписывает им вероятности. Сэвидж знал, что в качестве описания поведения в реальном мире это абсурдно. В своей классической работе "Основы статистики", опубликованной в 1954 году, он назвал такой анализ будущего принципом "смотри, прежде чем прыгать" и написал:
Доведенный до логической крайности, принцип "смотри, прежде чем прыгать" требует, чтобы человек продумал все мыслимые политики управления собственной жизнью (по крайней мере, с этого момента) в мельчайших деталях, в свете огромного количества неизвестных состояний мира, и здесь и сейчас принял решение об одной политике. Это совершенно нелепо... потому что задача, связанная с принятием такого решения, даже отдаленно не похожа на человеческие возможности. Мы даже совершенно не в состоянии спланировать пикник или сыграть партию в шахматы в соответствии с этим принципом, даже если мир государств и набор доступных наборов, которые необходимо предусмотреть, искусственно сокращены до самых узких разумных пределов.