А страхование часто защищает не организацию, на которую они работают, а справочный материал сотрудников. Члены финансового комитета колледжа знали, что их обвинят, если незастрахованное серебро будет украдено, но не поблагодарят за экономию на страховом взносе. Один из нас вспоминает, как обсуждал с руководителями очень крупной британской компании обоснование корпоративных страховых полисов, поскольку баланс компании был больше, чем у большинства страховых компаний. В ответ было сказано, что страхование дает компании определенную защиту от "коленопреклоненной" реакции директоров и акционеров в случае катастрофы, постигшей бизнес. Как выяснилось впоследствии, недостаточно: речь шла о нефтяной компании, имеющей интересы в Мексиканском заливе. Основная цель управления рисками часто заключается в защите референтного повествования отдельных лиц в организации, а не самой организации.
Неприятие риска
Поведение человека в отношении риска, представленное теорией ожидаемой полезности, является обедненным. Оскар Уайльд сыграл в азартную игру и пожертвовал своим социальным положением и литературной карьерой, не только обратившись к услугам мальчиков напрокат, но и подав в суд на маркиза Куинсберри за осуждение его аморального поведения. Безрассудство Уайльда - лишь один из многих примеров того, как успешные люди подвергаются опасности в низкой жизни. Удовольствие, которое некоторые получают от альпинизма и парапланеризма, не может быть результатом размышлений под циферблатом Байеса. И этот тип стремления к риску кажется специфическим. Некоторые люди ищут риск на вершинах гор, другие - в быстрых автомобилях, третьи - за торговым столом. И знание того, что кто-то водит гоночные автомобили, не может дать полезной информации о его инвестиционных целях.
Теория ожидаемой полезности говорит нам, что святой Франциск, чьи потребности легко удовлетворить, был бы очень несклонен к риску; банкир, одержимый деньгами, - гораздо менее. Однако большинство людей сочли бы весьма рискованным отказаться от мирских благ и положиться на благосклонность незнакомцев. И они были бы правы. Эрик Блэр, получивший образование в ведущей государственной школе Англии, решил жить бродягой и мойщиком посуды в парижских ресторанах под личиной Джорджа Оруэлла. Он дважды чуть не умер от болезней, подхваченных в этих нездоровых условиях, едва избежал смерти сначала на поле боя, а затем казни во время гражданской войны в Испании и, наконец, умер от туберкулеза в возрасте сорока шести лет. Оруэлл стремился к риску и тем самым обогатил свое собственное понимание и понимание других. Но святой Франциск, возможно, чувствовал себя уверенно в эталонном повествовании, основанном на его вере в то, что его действия соответствуют воле Божьей.
Алчные банкиры, напротив, могут быть ненасытны в своих требованиях к личному богатству, но осторожны в принятии личного риска. Высшие руководители, которые привели финансовые учреждения к краху в 2008 году, в основном ушли из-под обломков богатыми людьми. Но их бонусные планы меркнут по сравнению с планами Элона Маска из Tesla и SpaceX, который потребовал и получил от автомобильной компании схему, которая может принести ему 55 миллиардов долларов - его нынешнее состояние оценивается в 20 миллиардов долларов, что достаточно для большинства людей. Но Маск - величайший бизнесмен-рисковик нашего времени, причем как со своими, так и с чужими деньгами.
Предвидение риска
В мире радикальной неопределенности существуют пределы диапазона возможностей, которые мы можем держать в уме. Мы не можем действовать в предвидении всех маловероятных возможностей. Поэтому мы выбираем маловероятные события для мониторинга. Не путем мета-рационального расчета, который рассматривает все эти отдаленные возможности и вычисляет их относительную важность, а используя наши суждения и опыт. Иногда этот отбор отражает значимость событий: каждую неделю мы слышим о новых победителях лотереи; мы не часто читаем о жертвах падающих астероидов, и, вероятно, мы все равно мало что можем с ними сделать. Такое поведение можно описать как поведение, при котором соответствующие вероятности выше или ниже, чем они могут быть объективно - если, конечно, есть основания для расчета этих объективных вероятностей. Но такая интерпретация не признает рационального объяснения того, что рациональные люди получают выгоду (мечта о выигрыше в лотерею) или несут убытки (страх перед астероидом) от событий, которые на самом деле не происходят. Именно так террористы смогли навязать затраты, намного превышающие реальный физический ущерб, который они наносят - и они это знают.