Уверенность и оптимизм
Как для приверженцев аксиоматической рациональности, так и для поведенческих экономистов оптимизм является "предубеждением", ведущим к ошибкам в расчетах субъективной ожидаемой полезности. Мы не уверены в этом. Адмирал Джеймс Стокдейл, американский морской офицер, который был заключен в тюрьму и подвергался пыткам во Вьетнаме, убедительно доказал эволюционную ценность уверенности и оптимизма. Военнопленные, не знавшие, что происходит во внешнем мире, испытывали душевные страдания от радикальной неопределенности наряду с физическими страданиями от жестокого обращения. Он заметил: "Вы никогда не должны путать веру в то, что в конце концов вы одержите победу - которую вы никогда не можете позволить себе потерять - с дисциплиной противостоять самым жестоким фактам вашей текущей реальности, какими бы они ни были". Стокдейл противопоставил свое собственное выживание судьбе тех, кто представлял себе конкретные результаты, которые приведут к их освобождению. Их моральный дух был подорван тем, что их прогнозы не сбылись.
Когда в 1940 году Великобритания оказалась перед угрозой немецкого вторжения, Уинстон Черчилль в одной из своих самых известных речей сказал парламенту: "Мы будем идти до конца. Мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, какой бы ни была цена. Мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на плацдармах, мы будем сражаться на полях и улицах, мы будем сражаться на холмах; мы никогда не сдадимся". Как и Стокдейл, Черчилль был полон оптимизма, но не мог и не хотел определить основу этого оптимизма. Звонкая непокорность Черчилля перед лицом испытаний была результатом его непреклонной уверенности и веры в себя, а не результатом обдуманных рассуждений. Иногда, но только иногда, эта самоуверенность была оправдана. Она привела к его захватывающим подвигам в англо-бурской войне, его энтузиазму по отношению к такой губительной политике, как экспедиция в Галлиполи, и его постоянному и безуспешному обращению к игорным столам. Чрезмерная самоуверенность может быть опасной чертой политического лидера. Но в подходящих обстоятельствах - в 1940 году - оптимизм и уверенность Черчилля были жизненно важны.
Стив Джобс также не соответствовал общепринятому представлению о "рациональном" поведении в условиях неопределенности. Подобно тому, как Черчилль стал премьером, не имея конкретного плана, как будет развиваться война, Джобс вернулся в Apple, довольствуясь ожиданием "следующей большой вещи". Биограф Джобса, Уолтер Айзексон, пишет о "поле искажения реальности" своего героя. Эта фраза была взята из фильма "Звездный путь" одним из первых разработчиков программного обеспечения Apple, который определил подход своего генерального директора как "сбивающий с толку меланж харизматичного риторического стиля, несгибаемой воли и стремления согнуть любой факт, чтобы соответствовать поставленной цели" - характеристики, схожие с теми, которые были выявлены биографами Черчилля. Поразительно, однако, что в первой половине книги Айзексона, посвященной периоду до возвращения Джобса в Apple в 1997 году, содержится шестнадцать ссылок на "поле искажения реальности", а в оставшейся части - только три. Как прокомментировала газета "Нью-Йорк Таймс" после смерти Джобса: "До того, как его вытеснили в 1985 году, мистер Джобс был известен тем, что вмешивался в детали и ругал коллег... ... во второй период работы в Apple он больше полагался на других, больше слушал и доверял членам своих команд дизайнеров и бизнесменов".