Человеческий интеллект и искусственный интеллект - разные вещи, и последний скорее улучшает, чем заменяет первый. Ни один компьютер еще даже близко не подошел к тому, чтобы написать стихотворение или роман, который кто-то захотел бы прочитать. Портрет Эдмона де Белами , созданный компьютером и проданный на аукционе Christie's в 2018 году за $432 500, достиг такой цены благодаря своей любознательности; он не является ни хорошим, ни оригинальным. Даже компьютерный языковой перевод не в состоянии полностью сохранить смысл оригинала, не говоря уже о его стиле, потому что компьютеры не "понимают" контекст, к которому относится текст. Наши действия отражают как контекст, в котором мы действуем, так и наши общие повествования об этом контексте. Именно из-за отсутствия этого контекста компьютеры не способны вести переговоры с китайскими дипломатами или разрабатывать стратегию победы над террористическим повстанческим движением. Именно поэтому "сингулярность" - время, когда искусственный интеллект вытеснит продукт естественной, культурной и социальной эволюции человека - не более чем далекая несбыточная мечта. Искусственный интеллект открывает перспективы все более быстрого решения сложных головоломок, но он не решит загадок.
Силы, создавшие Вселенную, наделили нас способностями, которые наиболее легко и быстро приобретают решающее значение в нашей жизни, включая способность справляться с непредвиденными и уникальными событиями. Если бы способность быстро производить очень обширные вычисления была жизненно важной характеристикой, необходимой в реальном "большом" мире, то эволюция, вероятно, помогла бы людям развить эту способность. Вместо этого мы приобрели другие навыки. Такие навыки, как способность синтезировать количественную и качественную информацию, чтобы разобраться в неопределенных и сложных ситуациях. Такие навыки, как способность стимулировать свои и чужие размышления о поведении людей и о будущих возможностях с помощью проницательных и образных эссе и историй.
Часть 10. Парадигма повествования
Шимпанзе и даже обезьяны бонобо не ходят в школу. В Главе 1 мы описали, как Дик Румельт, профессор бизнес-стратегии в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, предлагает своим слушателям выяснить, "что здесь происходит". Метод case-study в классе MBA требует, чтобы студенты готовились к каждому еженедельному занятию, читая материал о решении в компании, о которой они ничего не знают. Большая часть работы по определению того, "что здесь происходит", уже проделана ассистентом преподавателя, который подготовил кейс. Класс обсуждает материал и, с помощью преподавателя, формирует мнение о том, "что здесь происходит", и продвигается к рекомендуемому курсу действий. Кейсы редко бывают живыми - компания уже, к лучшему или худшему, движется дальше.
То, что любое решение начинается с вопроса "Что здесь происходит?", кажется очевидным и даже тривиальным. Но, как немедленно признал Румельт, обладающий десятилетиями соответствующего опыта, это не так. Такой способ анализа, конечно, сильно отличается от подхода байесовского циферблата, в котором одинокие лица, принимающие решения, начинают с набора предварительных убеждений и наблюдают, как циферблат движется вперед и назад по мере того, как им становится доступна новая информация. Студент, который начинает курс с предварительными вероятностями, полученными из одного или двух предыдущих опытов или взятыми с одной из полок банальных книг по бизнесу в магазине аэропорта, быстро увидит, как они разрушаются в хорошо проведенном классе MBA. Разумные взгляды на действия и диапазон возможных действий выражаются в конце, а не в начале процесса выяснения "что здесь происходит".
Нам обоим посчастливилось видеть в действии хороших и плохих людей, принимающих решения - в бизнесе, в политике, в финансах. И мы заметили, что наличие предварительного мнения обо всем - одна из главных характеристик, отличающих плохого человека, принимающего решения. Жертвы идеологии или высокомерия, часто говорящие больше, чем слушающие, такие люди не признают, что почти по каждому вопросу кто-то другой знает больше, чем они. Они не признают границ знания - как границ своего собственного знания, так и границ всего человеческого знания о сложных и развивающихся ситуациях. Они считают себя способными оценить все возможные неопределенные ставки. В отличие от Баффета, они всегда готовы замахнуться на каждую подачу.