Но в современной экономике лишь немногие сделки являются анонимными. Мы покупаем товары проверенных марок и полагаемся на рекомендации друзей или отзывы на веб-сайтах. Наш супермаркет, так же как и наш врач, старается наладить с нами отношения. Даже при самых чудовищных эксцессах современного капитализма социальные связи и взаимность имеют большое значение. В определяющем романе Тома Вулфа о Нью-Йорке 1980-х годов "Костер тщеславия" глава называется "Банк услуг", и Том Киллиан, адвокат антигероя, торгующего облигациями, уверяет его: "Все делают одолжения всем остальным. При каждом удобном случае они делают вклады в банк "Благосклонность"". Вопиющая переписка по электронной почте между трейдерами, участвовавшими в установлении LIBOR и других лондонских рынков ценных бумаг, изобилует такими комментариями, как "Я твой должник". Даже занимаясь мошенничеством, участники взаимодействовали друг с другом посредством того, что антрополог назвал бы обменом подарками. Никто из тех, кто смотрел фильм "Крестный отец", не удивится.
Такая свободная взаимопомощь внутри социальных групп особенно важна, поскольку радикальная неопределенность делает невозможным актуарный расчет справедливых цен на риски, основанный на частотных распределениях вероятности. На практике мы имеем дело с большинством рисков через механизмы свободной взаимопомощи с участием семьи и друзей, групп родства и других механизмов взаимопомощи, а также государственных институтов, основанных на той или иной концепции социального страхования.
Уникальные события и многочисленные объяснения
Мы описали, как студенты, изучающие бизнес, историки и антропологи подходят к вопросу "Что здесь происходит?". Их рассказы эклектичны и плюралистичны. Они требуют того, что антрополог Клиффорд Гирц, вслед за Гилбертом Райлом, назвал "толстым описанием": необходимость многоуровневого объяснения социальных - в том числе экономических - явлений. Звонок в дверь . Он звонит, потому что электрическая цепь завершается, заставляя молоток ударять по металлу. Он звонит, потому что кто-то нажал на кнопку звонка. Он звонит, потому что сосед-антрополог хочет пригласить нас выпить. Все это допустимые компоненты объяснения.
Экономические и антропологические теории практики покупки раундов напитков дополняют друг друга, а не конкурируют. Исследования обмена подарками, безусловно, имеют отношение к природе социального взаимодействия между друзьями в баре. Однако если бы практика раунда была неэффективной, у нее было бы меньше шансов выжить. В 1884 году канадское правительство объявило проведение потлатчей уголовным преступлением. Оно считало, что экономика племен, которые их проводили, сильно пострадала от этой практики. Франц Боас, которого многие называют отцом современной антропологии, энергично протестовал против того, что даже если бы закон был уместен, эта практика слишком глубоко укоренилась в племенной культуре, чтобы запрет был осуществим. И правительство, и Боас были правы.
И Вальдфогель тоже не ошибся, когда описал потерю мертвого веса от Рождества. Мы оба получали - а кто из взрослых не получал? - подарки, которые мы на самом деле не хотели, и молча сожалели о расходах, которые понес даритель. Но мы бы не стали выступать за криминализацию обмена рождественскими подарками или даже предлагать "подтолкнуть" людей к отказу от этой практики. Передача ценности от дарителя к получателю - это лишь малая часть того, "что здесь происходит". Необходимо более подробное описание.
Для понимания экономических событий, таких как финансовый кризис 2007-2008 годов, необходимо "толстое описание". Любое объяснение этих событий, не включающее антропологическую оценку дисфункциональной культуры торговли ценными бумагами того времени, не может прояснить, почему финансовые институты вели себя так, что это нанесло ущерб их балансам и репутации . Также важно оставить место для объяснения того, почему макроэкономические события позволили чрезмерное расширение банковского кредитования и торговли.
Идет ли речь о потлаче, Рождестве, семейной жизни или финансовых кризисах, правильный ответ начинается с оценки того, "что здесь происходит". Эта диагностическая фаза принимает различные формы в разных областях. Люди обращаются к врачам, потому что считают себя больными. Инженеров консультируют по поводу конкретного проекта. Историк обычно изучает один период или аспект истории; часто интересы его научного руководителя определяют направление его карьеры. Антрополог аналогичным образом оттачивает свои профессиональные навыки на конкретном, уникальном полевом материале. Инженеры-авиаконструкторы берутся за проект - посадить человека на Луну или построить самолет, который доставит пятьсот человек в Австралию.