Ограничимся обоснованием используемых терминов (позитивистская и концептуальная аналитика) и указанием на свою приверженность именно концептуальной аналитике. Оговорив же это, двинемся дальше.
В концептуальной аналитике явления теряют статус «вещей в себе и для себя». При этом концептуальная аналитика не отрицает необходимости процедур, используемых позитивистами, – параметризации явлений, выявления их структурной и функциональной специфики и так далее. Она всего лишь настаивает на том, что окончательное понимание явлений возможно лишь тогда, когда они предстают не только в качестве явлений, но и в качестве проявлений, то есть своего рода «знамений» чего-то большего, чем они сами.
Конечно, вы поступаете определенным образом потому, что вы человек с таким-то характером, темпераментом и так далее. Но окончательное понимание вашего поведения требует анализа вашей сопричастности к крупным социальным общностям, к исторической преемственности и другим, внешним по отношению к вам как индивидууму, «вещам».
Ради выяснения этих сопричастностей и нужны системы понятийных координат, утверждает концептуальная аналитика, настаивая на том, что только с ее помощью можно раскрыть определенные – причем крайне важные с практической точки зрения – свойства тех или иных явлений.
Коль скоро речь идет о таких явлениях, как терроризм, экстремизм и сепаратизм, то раскрытие важных с практической точки зрения черт – это вопрос национальной безопасности. Только выявив и обсудив эти черты, мы можем не допустить, чтобы наши страны стали жертвами вышеназванных, весьма опасных, как всем понятно, явлений.
Завершая беглое рассмотрение общих методологических вопросов, значимых с точки зрения анализа рассматриваемых нами явлений, подчеркну, что любая адекватная концептуализация должна обладать несколькими чертами.
Во-первых, она должна быть умеренной. Потому что гиперконцептуализация и впрямь всегда сродни теории заговора.
Во-вторых, она должна не быть упрощенной. Слишком многим сейчас хотелось бы свести проблемы нашего невероятно сложного мира к примитивной концептуализации.
В-третьих, она должна быть профессиональной. Именно ложная концептуализация, гиперконцептуализация, концептуальный примитив привлекают дилетантов больше всего. Используя русское выражение, можно сказать, что они «садятся на такую концептуализацию, как мухи на мед».
В-четвертых, она должна быть совместимой с позитивистской аналитикой. Она должна дополнять ее, а не противостоять ей.
В-пятых, она должна оперировать адекватными сути происходящего понятиями. А не идеологемами, выдаваемыми за понятия. Именно в связи с тем, что концепты от идеологем отделяет очень тонкая грань, эту грань ни в коем случае нельзя размывать.
Оговорив такие общие условия применимости и результативности концептуальной аналитики, я перехожу к рассмотрению различных систем понятийных координат, которые концептуальная аналитика может использовать для понимания сути интересующих ее явлений.
На сегодняшний день можно говорить всерьез о нескольких – в существенной степени взаимоисключающих – системах понятийных координат. Только рассмотрев все эти системы (или хотя бы самые востребованные из них), можно сделать осознанный выбор в пользу той системы координат, которая наиболее адекватна реальности. К сожалению, самая очевидная (и очевидным образом близкая к реальности) система подобных координат по загадочным причинам не используется в подавляющем числе случаев.
Однако перед тем, как рассмотреть используемые в концептуальной аналитике системы понятийных координат, целесообразно дополнить общие методологические соображения и базовые методологические критерии основными аргументами в пользу применения концептуального метода. Таких аргументов два.
Первый аргумент заключается в возможном наличии у рассматриваемых явлений «первопричины» – не афиширующего свое присутствие «субъекта воздействий», использующего явления в соответствии со своими целями.
Советский поэт Маяковский писал: «Если звезды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно». Беря на вооружение эту поэтическую метафору, можно сказать, что если террористы что-то взрывают, экстремисты кого-то на что-то провоцируют, сепаратисты рвут на части те или иные страны, то «это кому-нибудь нужно». Причем не только самим террористам, экстремистам и сепаратистам, но и неким силам (нетранспарентным субъектам), для которых террористы, экстремисты и сепаратисты – лишь средства, инструменты и не более того. Средства чего? Инструменты в чьих руках? Можем ли мы считать анализ средств и инструментов исчерпывающим, не дополнив этот анализ ответом на вопрос о субъектах, использующих средства и инструменты в определенных целях?