Можно назвать эту новую метафизику метафизикой конца. Эта метафизика заинтересована, пожалуй, единственной точкой онтологической истории -- той, которая в «Парадигме» Николая Кузанского представлена как пересечение вершины светлого перевернутого треугольники с основанием черного. Эта точка представляет собой момент абсолютной концентрации новой метафизики.
Сера, ртуть и соль
Два слова о символизме этой фигуры. Речь идет о конвенциональном традиционном символе, изображающем дуализм космического устройства. Белый треугольник, обращенный вершиной вниз, представляет собой световую часть Вселенной, качественное, небесное начало, то, что в герметической традиции называется принципом серы — это мужской принцип или Верхние Воды. Нижний треугольник, обращенный вершиной вверх — это треугольник Нижних Вод, треугольник количества, треугольник теневой стороны реальности. В герметизме ему соответствует ртуть, женское начало.
Мы знаем и другие дуальные символы, ими изобилует Традиция. В частности, китайский символ инь-ян. «Парадигма» Кузанского иллюстрирует, как на высших уровнях реальности изобилует свет, а наличие тьмы минимально, и наоборот, в толщах космического дна изобилует тьма, преодолевающая свет. Промежуточные уровни представляют собой наложение светлого начала (сера) на темное (ртуть) или то, что в герметической традиции называется солью. Верхний, отеческий, небесный принцип и нижний, земной порождают мириады живых существ, которые после своего конца снова разлагаются на две составляющие — световую и теневую. В этой фигуре отражена симметрия, баланс вселенского существования.
Нисхождение
Но если мы вспомним «Царство количества и знаки времени» Рене Генона, да и общую для всех традиций картину развития космического цикла, мы можем рассмотреть священную историю как процесс нисхождения от верхнего состояния к нижнему. История в любой традиции и религии мыслится либо однозначно как однонаправленное нисхождение, либо как нисхождение циклическое -- с последующим возвратом. Но нет ни одной религиозной традиции, которая бы иначе рассматривала устройство бытия и говорила бы, например, о прогрессе или постоянном восхождении.
Можно, конечно, вспомнить, что и в древности люди проклинали черное настоящее, говоря: «посмотрите, как плохо сегодня, как много тьмы, умирают боги, распадаются нравы, вырождаются традиции, начинается хаос, не держатся семьи, кругом беспорядок, а как было хорошо раньше». Это -- фундаментальная как черта человеческой психики, берущей по инерции прошлое за образец, так и совершенно справедливая оценка логики исторического процесса, который и представляет собой это нисхождение. И даже если в прошлом, которое нам, живущим сегодня, видится вполне прекрасным и героическим по сравнению с настоящим, его современникам оно уже казалось вырождением и упадком, это еще не значит, что кто-то из нас – предки или мы сами – ошибаемся. Наше настоящее хуже нашего прошлого (как далеко мы можем его помнить), но то, что было настоящим для наших предком было также намного хуже того прошлого, которое было прошлым для них и которое они еще могли помнить, но от нас оно уже скрыто непроглядной пеленой времени.
В каждом из срезов этой геометрической фигуры, на каждом онтологическом уровне, на каждом плане происходит вполне естественное уменьшение светового присутствия по сравнению с теневым присутствием. Это, по сути, описывает то, что можно назвать ухудшением качества космической среды — вырождение людей, нравов, обычаев, духа, культуры, политических институтов, да и вырождение самой природы -- ежиков, жуков, стрекоз, рыб и бобров, мух (мухи сейчас пошли не те, что раньше, вот раньше были мухи как мухи, а теперь что)... Всё постепенно падает. И райские ежики, которые ползали в Эдеме, безусловно, были совершенно иными -- у них не было игл. Они, я думаю, умели говорить, и, наверное, летать… Не только человек утрачивает свои качества, но и сама среда и твари бессловесные становятся более жестокими, злыми, бестолковыми, ядовитыми и безжалостными. Раньше все они говорили, всё понимали, участвовали в общем процессе бытия, но постепенно дошли до того состояния, в котором они пребывают сегодня. Традиция много говорит о языке птиц, зверей, муравьев, орлов, медведей. Это был очень интересный и содержательный язык, но современные животные его забыли. Кое-что помнят только вороны, дельфины, кошки и соловьи…