а трусов на мне не было, то она коснулась и принялась ощупывать что-то очень
горячее. Потом посмотрела на меня и спросила:
— Что это?
Мне ничего не оставалось, как ответить:
— Это конец, Света.
Творчество неизвестного автора.Синий копался в машине, выдирая из радиатора кусачками для ногтей какие-то пластинки — инструмента поэффективнее не нашлось. Рощин пошел на разведку в село, вместе с Олегом. Главной целью их похода был поиск клея, с помощью которого "механик" обещал залатать радиатор, и продуктов — жрать хотелось всем, а чипсы с йогуртом при этом никого не привлекали.
Алка, достав из своей сумки коробку с набором вещиц на все случаи жизни, вооружилась иголкой с ниткой и зашивала Синему порванные штаны — тот сейчас возился с грузовиком в одних трусах. Еще бы пуховик напялил сверху и противогаз — круто бы вышло. Лысый, притащив от птичника пару дряхлых досок, сооружал из них подобия крестов, тщательно выжигая непонятно откуда взявшимся увеличительным стеклом даты и фамилии. Юлька, засев в кустах у дороги, следила за окрестностями. Патронов у нее не прибавилось, но зато придурковатый и невероятно наивный Рощин выдал ей две гранаты.
Это не радовало.
Лишь Тоха предавался безделью — все были при делах. Но его это не смущало — каждый делает то, что у него хорошо получается. Синий умеет чинить машины, а Тоха умеет бездельничать. Все нормально.
Лысый, задумчиво наморщив лоб, вдруг поинтересовался:
— Тоха — а как правильно писать: "Сдох" или "Здох"?
— Эй! Ты че там такое сочиняешь интересное?
— Да ниче. Паше вон написал: "Был круто здоров, но его убила крыса", а этому пишу: "Здох как пидар — деваха вальнула". Правильно будет?
— Я все понимаю, но покойников положено хоть немного уважать. Хорошо бы, чтобы это никто не прочитал — от такой эпитафии можно тихо офонареть.
— От чего?! Че ты сказал за слово?!
— Ну, от надписи на могиле. Не надо было тебе нифига выдумывать — "Паша" и "Богданов" норм бы было.
— Не, ну так не катит — я ж ведь хотел, чтобы все как у людей было.
— Тогда сходи венки еще сплети и цветы посади, и про музыкантов не забудь. Успокойся.
— А может по пивку тяпнем — типа помянем.
— Не хочу.
— Пива не хочешь?! — невероятно поразился Лысый.
— Именно так.
— А чего?
— Вот пристал. У тебя мозги хоть какие-нибудь есть?! Спинной мозг тоже сойдет — на такую задачу его вычислительной мощности хватит. Ты прикинул, что вокруг происходит?! Нам ночью придется через весь этот карнавал ехать. У нас всего пара мужиков серьезных с путевыми волынами — Юльку я не считаю за бойца. Стрелять она может и умеет, но вот в голове ее не пойми что. Если нарвемся — хана нам. А если не нарвемся… У меня там родители и сестра… Я не знаю что с ними… Я даже думать боюсь про это…
— У меня тоже родаки. И брат старший. И сестра, тоже старшая.
— Ты к ним рванешь?
— Не… Я с мужиками этими поеду, в твой Нижнепупинск или как его там.
Тоха вытаращился на Лысого с великим изумлением:
— Тебе что — делать нечего?! Зачем?!
— А че? Им помочь надо — дело грамотное задумали. Вдвоем им такое не потянуть — Юлька ведь не в счет. Помогу, а там видно будет.
— Нда… Махатма Карамчанд Ганди…
— Че? Че вы все про какую-то махатму несете? Умничаете?! Да?!
— Да ничего. Я смотрю, мир на глазах меняется — вот че. Ты уже два раза упомянул имя девки, но при этом ни разу не произнес заветное слово "сосать". Крепко тебя видать все это приложило… Не знаю даже, к добру или к психушке…
— Ты про Юльку, че ли? Да я лучше крокодилу голодному дам, чем этой маньячке с автоматом — целее родимый агрегат будет.
Юлька, легкая на помине, выбралась из кустов, взмахнула рукой, показывая, что все в порядке и пугаться не стоит. Вслед за ней на тропинку выбрался Рощин с пулеметом наперевес, за ним с двумя здоровенными сумками в руках плелся Олег. Тоха, взглянув на его груз, почувствовал, как желудок предвкушающее заурчал. В урчании даже можно было различить слова: "Хозяин, а не пора ли нам хорошенечко пожрать?" Видимо, говорящий желудок был не только у Тохи — Синий тоже сильно оживился:
— О! Может сразу и порубаем?! У меня кишка кишке давно уже жалобы пишет!
— Добро, — согласился Рощин. — Мы клей нашли — четырех видов сразу. И понюхать можно, и поклеить. Сам выбирай.
— А кусачек или ножниц нормальных не притащили?
— Притащили.
— Зашибись — живем. Я этой голубизной уже запарился щипать — думал, неделю буду корячиться. С путевым инструментом я мигом.
— Ехать сможем?
— Ну, радиатор, сам понимаешь, за новенький выдать будет трудно — даже лоха на нем не развести. И потечь тоже может. Так что клей выбрасывать не будем — может в любой момент опять понадобиться.
Рощин к выбору продуктов питания отнесся ответственно. В сумках Олег дотащил несколько десятков банок рыбных консервов и паштетов, про тушенку тоже не забыли. Хлеб, сыр, свежие огурцы и помидоры, разная зелень огородная, кетчуп и горчица. Тоха, смертельно устав от чипсов и аналогичной ерунды, лопал все это чуть ли не с довольным урчанием. Его аппетит даже не поколебали брутальные рассказы Рощина — он описывал поход в село, не стесняясь сгущать краски.
— Трупы начали того — жара ведь. Уже на окраине в нос шибать начинает — хоть ватой затыкай. Везде козы бегают, коровы бродят, котов откуда-то видимо-невидимо набежало — шастают среди трупов и орут. А вот собак вообще не видели — ни одной. Воронья тоже хватает — отожрались так, что еле взлетают, когда подходишь. В магазин один заглянули — там хоть шаром покати. Все уже кто-то вынес — одни зубные щетки остались, да и клей там же нашли. Никому он не нужен. Народ время не теряет. Но в другом, что к морю ближе, почему-то все нетронуто. Думаю я, под Сивашом эти ребята засели, что из первого жратву утащили. Дальше от своего логова просто побоялись соваться. Видимо их много, или на машине подъезжали серьезной — парочке ребят столько и за тридцать ходок не унести.
— Этих не видел? — жуя, поинтересовался Синий.
Рощин не стал уточнять, кого он имел ввиду — даже баран бы понял:
— Нет. Тишина. Ни звуков моторов, ни стрельбы. Похоже, Богданов не врал. Он ведь говорил, что сельские районы просто пугать будут поначалу, не сильно на них отвлекаясь. В городах сейчас все дела.
— И как мы тогда через Геническ проедем?
— Как-как… Молча — как! Ночью же мимо них нормально ездили. И сейчас тоже проехать должны.
— Ну ездили. Но мы ведь города огибали — только через поселки иногда проскакивали, не самые крупные. Геническ, как ни крути, все же город.
— И что? Есть другие предложения?
— Лодку можно поискать. Тут ведь браконьеров полно, у некоторых не лодки, а ракеты — как идет, в воде только кончик винта, а остальное в небо рвется. Летит ошпаренной ласточкой. Хрен за нами какой бронекатер угонится. На северном берегу тихих мест полно, чтобы причалить. В тот же лиман Молочный, допустим, зайти. А оттуда уже дальше рванем.
— И на чем же мы рванем? "Камаз" в катер загоним тоже? Если его оставить здесь, где мы потом такой же найдем? У свинок попросим? Или найдем аналогичный, тент на него перетащим и номера? Как по мне — сложно и чревато проблемами.
— Как и вся твоя идея…
— Кстати — а что у вас за идея такая, — встрял Тоха. — Правда, что у вас в грузовике лежит атомная бомба? Я заглядывал — там какие-то ящики подозрительные.
— Ага… две бомбы и одна торпеда, — буркнул Синий. — Серега наш шутник. Мы с ним для начала едем куда-то под тихий Дон, если не ошибаюсь, и там берем атомный снаряд. Потом двигаемся дальше — за пушкой к этому снаряду. И уже после этого в этот твой Верхнеглинск.
— Офигеть — атомный снаряд! Круто — не знал про такие.
Олег, показывая какой он умный, с ленцой сообщил:
— Снаряд это фигня. Я вот читал, что и пули атомные есть. Начинены боевым изотопом калифорния. Стреляешь из снайперской винтовки и все — целой деревни нет.
— Голова у тебя калифорнием начинена — веришь во всякий бред, — резко опустил всезнайку Рощин. — Самый минимальный заряд, это килограмм под тридцать веса. Меньше просто смысла нет делать. Да и тот, что на тридцатник, ни к чему… Не зря ведь от такой тактической мелочи сейчас отказались. Международный договор заключен — все атомные снаряды Россия уж несколько лет как уничтожила.