- Мечтай-мечтай, ковбой.
- Этим я давно занимаюсь. Но это, однако, не совсем то, что я имею в виду сейчас, - Трейс провел пальцами по шее девушки. - Разве мой старший брат не говорил тебе, что нас с детства приучили все делить поровну.
Он распахнул лисий мех у ее ворота и уставился на грудь девушки.
- Не трогай меня.
Его дыхание будто темным смрадным облаком обволакивало Кэсси.
- Сознайся, ты лукавишь, Кэсси, - обдало ее перегаром и табачищем.
- Нисколько.
Она вырвалась было, но он тут же вновь схватил ее руку и резко заломил за спину так, что от боли у нее почернело в глазах.
- Давай. Давай, вырывайся. Я люблю, когда девки сопротивляются. - От его жуткой ухмылки она похолодела. - Это придает пикантность.
Одной рукой он намертво схватил Кэсси, другой больно тискал ее груди.
- Пусти! - в панике рванулась девушка.
Свободной рукой она отпихнула его, потом двинула по лицу, оставив на коже красные следы ногтей.
И тут сильный удар лишил ее равновесия, однако упасть Трейс ей не дал, притянул к себе.
- Все могло бы быть проще, - процедил он, дыша ей в лицо, - но если ты хочешь немного усложнить дело - пожалуйста.
От перегара Кэсси почти задохнулась. Трейс скрутил ее, проволок через комнату и швырнул на кровать Шелби. Потом ловкими, привычными движениями содрал с девушки белье и привязал ее руки к спинке кровати.
- Провалиться мне на этом месте, но тебя надо научить хорошим манерам, Кэсси Макбрайд.
Расстегнув рубаху, он швырнул ее на пол. А сам пожирал Кэсси глазами, как настоящий кобель, подумала Кэсси. Его накачанное тело огромной черной тенью накрыло девушку, когда он наклонился над нею. Мышцы рельефно вырисовывались на руках, плечах, спине; Кэсси поняла, что сопротивляться, увы, бесполезно, но будь она трижды проклята, если она позволит ему получить удовольствие.
Устремив взгляд в потолок, она лежала, как каменная статуя. А когда он похотливо сунул ей палец, она просто удалила прочь и свое сердце, и свой разум, и свою душу.
- Эй, ты, - угрожающе зарычал Трейс, - чего ты валяешься, как дохлая фригидная недотрога?!
Кэсси снесла и это.
- Иди к дьяволу, - мертвым голосом сказала она.
- Если уж пойду, то непременно прихвачу с собой и тебя.
Пот каплями стекал с его лба, сочился из-под вонючих под мышек. Кэсси закрыла глаза, мысленно уносясь в другие, светлые края. За окном ревела непогода. Как камни, грохотали о крышу тяжелые капли ливня.
Трейс шлепнул ее по щеке, Кэсси непроизвольно подняла ресницы.
- Смотри, не пропусти самого интересного, - с похабной ухмылкой сказал он.
Он скинул ботинки, потом, расстегнув широкий ремень с тяжелой серебряной пряжкой, стащил джинсы, сдернул трусы, предъявив своей жертве на обозрение толстый, красноватый член.
Раздался сухой треск, невообразимо яркая вспышка полоснула по глазам, в то же мгновение канонада грома заглушила все. Вдруг во всем доме погас свет. Трейс выругался.
Все это время Кэсси извивалась так, что ей почти удалось освободить руки, но в неожиданно наступившей темноте тяжелая потная туша рухнула на нее, сдавив грудь с такой силой, что в легких почти не осталось воздуха. Кэсси не успела перевести дыхание, как он протаранил ее.
Короткими вспышками сверкали молнии, наполняя комнату сюрреалистическим, почти адским мерцанием. Он втискивался в нее все с новой и новой силой, а Кэсси лежала бесчувственная, благодарная лишь темноте, которая, как ангел ночи, скрыла от нее этот ужас, эту мерзость.
Наконец-то, все. Он обмякшим мешком навалился на девушку, дряблый, сморщенный пенис беспомощно висел между ног.
- Ты пожалеешь, - ровным, но неживым голосом проговорила Кэсси.
- А ты, никак, мне угрожаешь? - уставился на нее Трейс.
- Это не угроза. Это обещание. - Ярость слышалась в ее бесцветном тоне. - Если надеешься, что ты - знаменитый и досточтимый Гэллахер сможешь отпереться от изнасилования, ты спятил. Я все сообщу шерифу.
И тут он ударил ее, ударил так больно, что брызнули слезы, однако Кэсси не издала ни звука.
- Ты шлюха, - прорычал он, - шлюха, совсем как твоя мамаша.
Его кулак, просвистев над головой Кэсси, ударился в стену - девушка не уворачивалась, Трейс сам промахнулся. Выругавшись, он накрутил на руку ее косу и притянул девушку почти вплотную.
- Только ты заикнись об этом, тебя в два счета вышвырнут из города, опомниться не успеешь, - зловеще предупредил он, - ни один человек не поверит, что это было изнасилование.
Ведь всякий знает, что девки Макбрайд - очень сговорчивы. Я просто скажу, что, протрахавшись все лето с моим старшим братом, южная дева решила поискать настоящего мужчину.
Хихикая, Трейс развязал ей руки. Потом собрал одежду и вывалился из комнаты. Кэсси же как бревно осталась лежать на кровати. И только когда по звукам стало ясно, что он ушел из дома, она свернулась в комок. Ее затрясло.
Гроза прошла. Черноту ночи уже пробивали тускло-серые предрассветные пятна, когда Кэсси наконец добралась домой. Белл, слава Богу, не было. Кэсси сразу направилась в ванну. Неожиданно ее вырвало.
Стоя под колючими струями обжигающего душа, Кэсси чувствовала себя изможденной. Как загнанная лошадь. Как Белл. Она терла кожу до красноты, сначала мочалкой, но этого показалось мало, и она взялась за щетку. Но ничто не могло смыть тот ужас и омерзение, которые она только что пережила.
Глава 6
Спустя два дня после изнасилования и на следующий день после возвращения домой семейства Гэллахеров, Кэсси оформляла в аптеке очередной рецепт для Белл, как вдруг перед нею возник шериф Уолтер Локли.
Один из покровителей городской средней школы шериф Локли был человеком внушительных размеров, потерявшим, правда, былую силу, но сохранившим отвагу и пристрастие к потасовкам.
О его жестокости - совершаемой во имя и под знаменем закона - ходили легенды.
Вообще-то, такой городишко, как Гэллахер-сити, вполне обошелся бы одним полицейским.
Но уж больно любили рабочие-нефтяники пошуметь в день получки, поэтому компания "Гэллахер: газ и нефть" содержала в городе аж трех блюстителей порядка. Такие издержки, однако, позволяли полностью контролировать территорию округа, носящего имя магната. Здесь каждый знал, что Локли давно куплен и оплачен Кинлэном Гэллахером лично.
Кэсси не поняла слов шерифа - он говорил что-то о пропавших из стеклянной шкатулки мисс Лилиан нескольких фигурках из жадеита и слоновой кости. Это очень печально, согласилась Кэсси, но какое отношение это имеет к ней.
- Самое прямое, - сказал Локли, - замочек-то не был взломан, голубушка. А поскольку доступа к шкатулочке никто кроме тебя и мисс Лилиан не имел, перед нами - примитивная кража.
В голове у Кэсси будто что-то взорвалось.
Неужели он подозревает ее? Да нет, наверное, это чья-то отвратительная шутка. Но когда Локли извлек пару наручников и, надел их на ее запястья, Кэсси стало не до шуток.
Она была в ужасе. Все фильмы о женских тюрьмах, которые она смотрела когда-либо, мгновенно всплыли в памяти.
В полицейском участке ее сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, затем заставили раздеться догола, чтобы надзирательница осмотрела ее на предмет наркотиков или оружия. Когда палец в резиновой перчатке, жесткий, как деревяшка, глубоко воткнулся во влагалище, Кэсси ощутила мучительный позыв помочиться. Она вскрикнула, когда тот же жесткий палец сунулся ей в задний проход безжалостнее, чем следовало.
- Заткнись, - приказала надзирательница и швырнула Кэсси кусок мыла, вонявшего дезинфекцией. - Валяй в душ, и чтобы отскреблась как следует. И не забудь про голову. А то сбреем наголо.
Злобная ухмылка подтверждала, что она с удовольствием сделала бы это. Перепуганная Кэсси тщательно мылась, по лицу ее, смешиваясь со струями воды, лились слезы.
Наконец унизительные процедуры остались позади, Кэсси выдали унылую серую робу с надписью "Тюрьма графства Гэллахер" на спине.
Захлопнулась с лязгом тяжелая дверь камеры - Кэсси уже знала, что никогда не забыть ей этого звука.
Душная, тесная камера сразу превратила обшарпанный фургончик - ее с мамой дом! - в настоящий дворец. С потолка свисала одна-единственная лампа - тусклая, без плафона, конечно, зато серо-желтый от табачного дыма потолок освещался ею прекрасно. Умывальник был в ржавых пятнах, унитаз, похоже, неделями не знал чистки. Или даже годами. Некрашенные кирпичные стены были густо покрыты "росписью" - чьи-то корявые инициалы, номера телефонов, признания в любви и бесконечная похабщина.