Меня догнали на площади. Я успел обернуться и уйти от удара. Мужчины в черных одеждах как будто выполняли самую обычную работу. На их лицах без выражений ничего нельзя было прочитать. Почти профессионалы. Не говоря ни слова и ничего не объясняя, не отвлекаясь даже на то, чтобы скрыться — потому что это бесполезно. Любое целенаправленное наблюдение я обнаружить смогу, и они это знали. Тем более, что они уже меня нашли.
Народ стал кричать и потихоньку рассасываться. У некоторых началась истерика. Люди бежали, толпились у станции метро, и лишь служитель закона тупо уставился на нас, думая что предпринять. Все же он активировал рацию и поднял, по-видимому, тревогу. Сейчас здесь окажутся три подразделения спецназа. Не меньше.
Мужчины скинули свои плащи — единственное, на что они отвлеклись. И у всех на виду появились оранжевые значки известной, могущественной Антикоалиционной террористической группировки — выкормыша пяти маленьких, заброшенных планет, замахнувшихся на власть. Планет, называвших свой союз Малое Кольцо. Поначалу все надо попробовать. И мало кто может устоять перед всеми соблазнами. А еще меньше кто выживает и с честью проходит через все. Но таких мало. Исключений из правил всегда очень мало. Люди испугались. Люди боялись. Им можно — у них еще есть шанс убежать. Один из мужчин стал доставать какой-то предмет. Вполне возможно, что бомбу, способную заживо испепелить весь город. После их террактов на Эльдоре и Яне, когда были полностью уничтожены несколько крупных городов, можно было уже в этом не сомневаться. После этого правительство Конфедерации выдвинуло ультиматум планетам Малого Кольца — «У вас есть двадцать четыре часа, чтобы выдать нам членов группировки, или планеты будут уничтожены массовыми ударами». Я не знаю, насколько это было правдой, по-настоящему ли Коалиция владеет таким оружием, но знал, что при желании планеты будут если не уничтожены, то проутюжены с такой тщательностью, что условия возникновения жизни на них установятся только через три-четыре тысячи лет.
Это все равно, что слона кусают маленькие мышки — он их до смерти боится и грозится разрушить их домики, но мышек от этого ощутимо меньше не станет.
В это время по всей империи вспыхивали очаги террора. Группировка боролась до последнего, буквально до последних часов ультиматума, а затем Малое Кольцо исполнило требования — и на несколько лет все поутихло. Но люди продолжали помнить и боятся, что, проходя мимо дворика собственного дома ты взлетишь на воздух.
Конфедерация теперь раз и навсегда отказалась от идеи вернуть мятежные планеты в свое лоно. Уроды не нужны никому.
Но террор-группы Малого Кольца потихоньку продолжали наносить удары возмездия, но уже скорее всего по старой, заезженной привычке, не в силах отказаться от старых убеждений. Однако официально считалось, что Оранжевые ушли в прошлое, и это проделки мелких локальных бандитов. Да и мало ли как можно представить редкие взрывы и волнения.
Мужчины приблизились почти на расстояние контакта. Мне не выдержать даже пять минут против хорошо подготовленных двух, а скорее всего, и трех бойцов. Однако пока третий не обращал на меня внимания — он аккуратно разворачивал сверток и что-то собирался с ним делать.
Усилием воли я собрал силу и энергию тела в одной точке, в районе солнечного сплетения. Я уже был в боевом состоянии, но все равно это не так просто мгновенно сконцентрироваться. Мужчина прыгнул, нанося красивый комбо-удар, он наметил его уже в воздухе, и изменить его, даже при желании, не мог. Второй подстраховывал первого, нанося резкий удар в область груди. У парней хорошо отлажена командная техника. Теперь мне, каким бы профессионалом я ни был, можно было надеяться продержаться не больше минуты.
Я чуть-чуть наклонился вперед, шепча одними губами: Я — Закон.
В голову подул свежий ветер, и на мгновение стало очень тихо и спокойно. Это так бывает всегда. Просто не все это помнят и чувствуют. Я вот это чувствую каждый раз. И силюсь из последних сил продлить это мгновение пьянящей внутренней свободы и спокойствия, и каждый раз мне хочется верить, что хоть чуть-чуть, и у меня получится.