— Убери его, дедушка. Пожалуйста.
— Ай боишься?
— Ничего я не боюсь. Башка тяжелая, коленка затекла.
Пес, будто в забытьи, шершавым, как махровое полотенце, языком лизнул ее руку.
— Иди на место, Гриня. Чего лижешься, дурачок? Девка-то боевая, убить тебя хотела.
Пес, тяжко вздохнув, побрел обратно к двери.
— И сколько же теперь? — спросила Светик.
— Триста, родненькая. Будешь артачиться, еще подыму.
Светик налила себе полный бокал вина, осушила единым махом.
— Расскажи про него. Кто такой?
Старик после неприятного инцидента помолодел, приосанился, будто сбросил годов десять. Бутылочные глаза обернулись двумя голубенькими присосками.
— Человек особенный, на семи ветрах каленый, тебе до него не добраться. Твоя сила в бабьем естестве, но он на это не шибко падкий. Да и раскусит тебя в два счета.
— Меня раскусывать нечего, он меня видел.
— На что же надеешься?
— На удачу, на что еще… Чем же он такой особенный?
Гарий Львович тоже выпил и отчего-то загрустил.
— Ну как тебе ответить? Ты вон девица прыткая, ушлая, надумала собачку застрелить, да с двух шагов промахнулась, потому что дурость очи замутила. У него таких осечек не бывает, у Крупье. Спросишь, почему? А у него никаких чувств нет, ни злобы, ни ярости, ни любви, ни света, ни тьмы. Никто над ним не властен, кроме рока. Он сам собой не руководит. Есть такие люди, они наперечет, но есть. Про них истинно сказано: заговоренные. Отступись, деточка, не лезь на рожон. И денежки сбережешь, и жизнь.
— Если он такой, твой Крупье, чем же ему Савва насолил? Где Савва, и где он?
— Чего не знаю, того не знаю, — старик хитро сощурился. — Выдумывать не хочу.
— Как найти его, укажешь?
— После расчета.
Светик заново начала закипать, но без пистолета она была, как без рук.
— Неужто вы думаете, Гарий Львович, я такие бабки в сумочке с собой таскаю?
— Нет, не думаю.
— Расписка сгодится?
— Это же смешно, — старик по-молодому закудахтал и положил в рот пластинку ананаса. — То есть слушать смешно от такой важной леди про какие-то расписки.
— Хорошо, — Светик сдерживалась уже из последних сил. — Давайте позвоним отцу, он подтвердит. Этого будет достаточно?
— Что подтвердит, душа моя?
— Выплату подтвердит.
— Ни в коем случае, — Гарий Львович так азартно отмахнулся, словно она сунула ему под нос паука. — Никогда он не подтвердит.
— Почему?
— Бугор, государственный деятель, банкир, в конце концов, просто разумный мужик, — наставительно перечислил Гарий Львович, — никогда, ни при каких условиях не заплатит такую кучу денег за обыкновенную наводку. Это вроде себя не уважать.
Светик подумала, что если быстро схватить со стола вилку и воткнуть выжившему из ума мерзавцу в глотку, то пес не успеет отреагировать. «Вальтер» старик опустил в карман своего педерастического халата. Еще несколько секунд уйдет на то, чтобы его достать и повернуться к атакующей собаке. План не так уж плох, но даже если он удастся, кто поможет ей разыскать желудевого Крупье?
— В принципе, — Гаркуша перешел на официальный тон, что было, учитывая все обстоятельства их встречи, как-то по-особенному оскорбительно, — я вам верю, Светлана Егоровна. Однако сомневаюсь, что у вас вообще имеется в наличии такая сумма.
Он был прав, черт побери! Весь ее капитал остался на закодированном счете в банке Любимчика, а там до сих пор тянулась ревизия — не подступишься.
— Так сбавьте цену, Гарий Львович, — улыбнулась самой своей завораживающей ассирийской улыбкой. — Или обговорим рассрочку.
— И то и другое противоречит моим убеждениям, — веско заметил старый упырь. — Но выход однако есть.
— Какой же?
— Не знаю как и сказать, не обидишься ли, — Гарий Львович заерзал, зашуршал мослами: Светика чуть не стошнило от его плотоядной гримасы, но она уже поняла.
— Помнишь, деточка, как в романсе поется: красота ее с ума меня свела. Старичка пожалеть некому, а ночи длинные. Так бывает одиноко.
— Только и всего?
— Действительно, — кивнул упырь. — Против трехсот тысяч — сущий пустяк.
— Да вы разве что-нибудь еще можете?
— В том-то и штука, — обрадовался ее понятливости. — В том и вся проблема. Сумеешь угодить старичку, чтобы как у молодого, бери Крупье задаром. Не сумеешь…
— Сумею, — уверила Светик, — Уж что-что, а это я сумею.
Часть третья