3. Происшествие в банке «Медиум»
Санин мгновенно ее узнал, идентифицировал, разложил на составные части, классифицировал и сбросил полученные сведения в банк данных, хранившийся у него в подкорке левого полушария. По сложной ассоциации вывод сформулировался такой: вонючка обкомовская! Однако по-настоящему он бывшего члена правительства, ныне известного финансиста Преснякова не осудил: дочь есть дочь, куда от нее денешься. У Санина детей не было, и об отношениях их с родителями он судил понаслышке. Ясно одно: без папочкиной помощи не обошлось.
После обычного утреннего кросса по Лосиному острову и получасовой гимнастики на укромной поляне Санин завернул в бистро «Три толстяка», где частенько завтракал в будние дни. Хозяин заведения, тучный, под стать названию армянин Ашот самолично готовил для него яичницу с беконом и овощной салат с арахисовым маслом.
Девушка вбежала в зал, словно проскользнула по солнечному лучу, — в огненно-красном наряде, в черных высоких сапогах — эффектное появление. Она, по всей вероятности, разглядела Санина через окно и уже на ходу расстегнула черную кожаную сумочку, явно с дурными намерениями. Но шансов у нее не было никаких. Санин не только ее идентифицировал, он еще успел толкнуть навстречу стул с круглой спинкой, ударивший ее точно по коленкам, отчего девица рухнула на пол. Санин помог ей подняться, отряхнул с красной юбки пыль, забрал сумочку, мельком в нее заглянув, и посадил за свой стол. Армянину сделал знак: все, дескать, в порядке, приятель. А кроме них по утреннему времени в бистро никого и не было.
У Светика из черных глаз летели оранжевые искры, она морщилась от боли. Но молчала. Ее ненависть была красноречивее слов.
— Отдышись, — посоветовал Санин, возвращаясь к яичнице, — Может, покушаешь чего-нибудь?
Светик продолжала молчать и тяжело дышала, не сводя с полковника огненного взгляда. Он подумал, что, возможно напрасно пожалел ее тогда, в городе С., впрочем дело не в ней, кого-то все равно надо было оставить в живых. Для понта, как выразился бы входивший в группу «Варан» капитан Митюхин, разбитной малый, далеко продвинутый в рыночную реальность.
Санин с брезгливой гримасой двумя пальцами вытянул из сумочки дамский «вальтер», укорил:
— Разве можно с такими игрушками бегать утром по городу? Это же опасно.
— Все равно тебя убью, гад! — высказалась наконец Светик.
— Ну что ты, — урезонил ее Санин. — Даже не думай об этом.
— Надеешься, не достану?
— Всяко бывает, — Санин придвинул к себе салат. — Иная вошка подпрыгнет — и глаза нету. Но убить — это вряд ли. Пупок развяжется.
— Ты моих друзей замочил, сволочь. Кто ты такой?
— Бредишь, девушка? И прекрати, пожалуйста, обзываться. Я ведь не погляжу, что взрослая, возьму и отшлепаю.
— Ты? Меня?!
— Попробуй лучше салатик. Объедение, честное слово. Вот, бери с краю, я здесь не трогал.
От желудевого сияния глаз, от басистого, заботливого, пренебрежительного голоса Светика вдруг мягко повело, будто качнуло на качелях. С ужасом она осознала, что этот невероятный человек — и есть ее судьба, женская судьба. И конечно, она знала это с самого начала, когда он там, в исчезнувшей капсуле пространства и времени приложил палец к губам и кивком швырнул ее к двери.
— Отдай сумку, гад! — прошипела она, борясь с нахлынувшей тоской и с болью в разбитой коленке.
Санин помахал Ашоту, пальцем ткнул себя в ухо. Через секунду армянин явился с мобильным телефоном.
— Куда хочешь звонить? — насторожилась Светик.
Не отвечая, Санин пощелкал кнопками, набрал какой-то номер и через секунду произнес:
— Будьте добры Егора Ильича.
Светик бешено рванулась к трубке, но еще быстрее Санин прикоснулся вытянутыми пальцами к ее предплечью, и ее правая рука повисла плетью. К пульсирующей боли в коленке добавилась резь в локте.
— Не балуйся, — предупредил Санин, а в трубку ответил: — По личному делу, сугубо по личному. Это касается его дочери.
Пока там выясняли, соизволит ли Егор Ильич выйти на связь, Санин обратился к хозяину заведения:
— Ашот, дорогой, принеси даме чего-нибудь прохладительного. Видишь, как разгорячилась, сама не своя.
И резко изменив тон на официальный заговорил в аппарат:
— Егор Ильич, беспокоит полковник Санин из управления… Нет, вы меня не знаете. Тут у нас неприятное происшествие. На меня совершила покушение ваша дочь Светлана… Нет, не ошибаюсь, вот она передо мной… Пистолет «вальтер», уменьшенная модель… Нет, нет, чудом обошлось…
Светик слушала, открыв рот, и полковник ободряюще ей подмигнул. Подоспел Ашот с бутылкой запотевшей пепси-колы.