— Доброе утро, — произнесла девушка таким голосом, каким, вероятно, кто-нибудь когда-нибудь сообщит ему, что он отмучился. — Меня зовут Галя. А вас — Лева, я знаю. Ничего, если без отчества?
— Ничего… Скажите, Галя, где моя одежда?
— Не волнуйтесь, — оставив книгу на подоконнике, она порхнула к платяному шкафу и подала ему махровый халат ядовитого зеленого цвета. Он успел по достоинству оценить ее фигуру, вполне соответствующую ангельскому личику, чуть полноватую в бедрах, с узкой талией, с пышной, распирающей шелковую блузку грудью. — Наденьте пока это.
— Зачем?
Девушка лукаво улыбалась.
— Ну, наверное, вам хочется принять душ, побриться. Я провожу вас в ванную комнату.
— Но как же?..
— Сейчас только семь утра. В офисе никого нет.
— Вообще никого?
— Только охрана внизу.
— А где же товарищ Су?
Девушка положила халат у него в ногах.
— Товарищ Су поручил мне позаботиться о вас. Вы не против?
— В каком смысле позаботиться?
— Я отвезу вас в одно место, где вы по-настоящему отдохнете.
— Уж не на кладбище ли?
Девушка готовно хихикнула, хотя ничего смешного он вроде не сказал.
— Пока вы приведете себя в порядок, я приготовлю кофе.
Лева подумал, что когда тебе улыбается судьба, вряд ли стоит корчить из себя идиота, но все же поинтересовался:
— Галя, вы можете объяснить, что все это значит?
Девушка казалась озадаченной.
— Про что вы?
— Зачем я им понадобился?
— A-а, ну это же…
— Вам нельзя говорить?
— Понимаете, Лева, это не мои полномочия. Мне велено вас сопровождать и выполнять все ваши прихоти.
— Все без исключения?
Она не смутилась, в устремленных на него бездонных очах вспыхнули золотистые звездочки.
— Да, Лева, все. Вы довольны?
— И можно прямо сейчас?
— Сначала все-таки вам лучше принять душ. Но если правда хотите…
Пока они разговаривали, девушка так и стояла возле дивана, свесив руки вдоль бедер, но вдруг сделала движение, будто расстегивает пуговички на блузке.
— Что вы, Галя… Я же пошутил. Куда торопиться?
Желтые огни тут же потухли, на лицо вернулось невозмутимое выражение добросовестной хозяйки-хлопотуньи.
— Как угодно. Повторяю, я полностью в вашем распоряжении. Это подарок фирмы.
— Подарок фирмы?
— Разумеется. Разве я вам не нравлюсь?
— Отвернитесь, пожалуйста.
Девушка отошла к окну, повернулась спиной. Лева выбрался из-под пледа, накинул халат. Ноги сунул в пушистые домашние шлепанцы. Его собственные ботинки тоже куда-то подевались. Неплохая, кстати, обувка: третий год из них не вылезал и никакой течи.
По длинному коридору, застланному темно-синим казенным ковром, он проплыл точно так же, как плывет по течению щепка, брошенная в воду. Немного стеснялся торчащих из-под халата кальсон с завязками, но Девушка его подбодрила:
— Ничего, Левушка, вам идет.
«Левушка»!
В ванной провел около часа: мылся, скребся, брился, с изумлением разглядывал себя в двух зеркалах. Он это или не он? И если он, то что означает сей дивный сон?
На стуле лежала заботливо приготовленная смена одежды: шерстяное нижнее белье голландского производства, модные брюки с кожаным ремнем, рубашка с эмблемой «Версаче», несколько галстуков на выбор. Полный джентльменский набор. На полу новенькие кожаные сапоги «Саламандра» на натуральном меху. Такие же стоят не меньше 500 баксов! Все пришлось впору, по размеру, как и домашние шлепанцы. В довершение Лева обрызгал себя диковинным спреем из витой темной посудины. Подумал: не выпить ли глоток для бодрости, но воздержался.
В комнате — очередной сюрприз: она превратилась в минивыставку модельной одежды. На плечиках были развешаны дорогие костюмы строгих тонов, яркие клубные пиджаки; на диване свалены дубленки, бежевая и темно-бордовая; на полу — раскрытый кожаный чемодан, набитый под завязку: рубашки, джемпера, белье, туалетные принадлежности и прочая мелочь, необходимая богатому мужчине для путешествия. Галя сидела на краешке дивана, скромно сложив руки на коленях, ждала его реакции. Он отреагировал нормально.
— А моя, значит, собственная одежонка тю-тю? С концами?
— Лева, вы же должны прилично выглядеть.
— Зачем?
Немного замешалась с ответом, смотрела на него с какой-то детской обидой. Ее ангельское и одновременно порочное лицо притягивало, как магнитом. Лева не думал, что когда-нибудь еще раз испытает такое тягучее, тяжкое вожделение, полагал, что хоть с этим, слава Богу, покончено.
— Товарищ Су распорядился приодеть?