В его мужицкой приемистой башке уже засияли проекты, один несбыточнее другого, но в преломлении через сумму гонорара, в принципе, они казались осуществимыми. За последние годы занедуживший монарх и не такие кульбиты выкидывал, как назначение министром «племянника», и ничего, проглатывали. В Думе пошумят маленько, коммунисты выгонят на митинг старушек, а через день обо всем и думать забудут. Коварный китаеза прав: страны больше нет, от нее остались рожки да ножки, но… С назначением он, пожалуй, совладает, есть надежные подходы, с кавказцами хуже. Их только задень, глядишь, уже снайпер на крыше.
Су Линь будто подслушал его мысли.
— Черная мафия пойдет вторым эшелоном, Виктор Трофимович. Там вам почти ничего не придется делать. Первое — Зенкович. Как у вас говорят, начнем плясать от печки.
— Глубоко копаете, ребята, — не смог скрыть восхищения Серегин. — Понадобится серьезная подготовка. Государь капризный, часто сам собой не руководит, надобно угадать момент.
— С завтрашнего дня, — сообщил Су Линь, — корпорация «Аэлита» двинет компанию по всем фронтам. Телевидение, газеты, формирование общественного мнения. Недельки через две дядюшка, глядишь, вразумится. Главное, чтобы он понял, для его же пользы все делается. У него рейтинг на нуле, а тут вдруг опять до небес скакнет. Старику приятно будет.
— Егоров, значит, с вами? — уточнил Серегин. Китаец радостно закивал. — Это неплохо, неплохо, человек дельный, хваткий, я его знаю…
Совсем уже благодушно и в полном согласии они приступили к обсуждению деталей сумасшедшего плана.
2. Ловушка для кретинов
Гата Атабеков, абрек, один из многочисленных воинов аллаха, расположившихся в Москве на кочевье, и его сородич из соседнего аула, юный Шахи, приехавший в гости, взяли богатую добычу, умыкнули красномордого, кудрявого, пьяненького фирмача. Получилось стихийно, случайно, потому особенно весело. Сперва хорошо погуляли в Лужниках, Гата познакомил юношу кое с кем из уважаемых людей, попили вина, покушали в шалмане у Зураба шашлыка, а потом Гата усадил родственника в свой сиреневый «мерс» и повез показывать Москву. Побывали в центре, прошлись по кремлевской брусчатке, поколесили по Садовому, делая небольшие заезды в примечательные места: вокзалы, казино, фирменные магазины. Юный Шахи был в полном восторге. Впечатлительный, как девушка, хотя немного дикий (первый раз в Москве), он впитывал блеск и роскошь зачумленного города не только глазами, но всей кожей и напряженными нервами. Черные глаза пылали, как два антрацита. Попутно абрек делал юноше важные наставления. Объяснил, что все вокруг принадлежит им — и город, и окрестности, — людей тут не осталось, в основном недорезанные русские собаки, смирившиеся со своей участью: все они трепещут при виде настоящих мужчин.
— Мы сломали их в Ичкерии, — учил Гата. — Теперь они уже не поднимутся.
Он видел, что восторженный юноша не вполне ему верит, потому и решил дать наглядный урок. Фирмача взяли возле ресторана «Балчуг», тот стоял посреди тротуара и балабонил по мобильному телефону. По виду — обыкновенная коммерческая крыса, но это не имело значения. Гата хотел показать гостю из аула, как настоящий хозяин должен обращаться с двуногой скотиной. Подогнал машину впритирку к тротуару, открыл заднюю дверцу, подошел к фраеру с телефоном, взял за шкирку и, слабо упирающегося, запихнул его в салон. Сказал зловеще:
— Пикнешь — зарежу!
Пленник и не думал сопротивляться, от ужаса вспотел и начал икать. Гата забрал из дрожащих рук телефон и для порядка стукнул им его по башке.
— Не дрожи, придурок. Убивать после будем. — Племяннику пояснил: — Видишь, все они такие. Не люди, бараны.
Привезли добычу в Бутово, где Гата снимал двухкомнатную квартиру на третьем этаже. Таких квартир у него было две, вторая в Люберцах. И еще — небольшая, уютная дачка на Рижском шоссе в поселке литераторов. Количество лежбищ соответствовало его положению в группировке Кривого Арсана. Он седьмой год обретался в Москве, делал бизнес и многого достиг. Кроме недвижимости и двух тачек, у него на даче ютились шесть-семь рабов, но это так, шушера, беженцы из Казахстана. За них выкуп не с кого взять. По правде, эти рабы вообще не нужны были Гате, держал их опять же в соответствии со статусом одного из ближайших помощников Арсана.
Пленника открыто провели мимо старушек, сидящих возле подъезда, Гата обнял его за плечи, словно родного. На всякий случай еще раз предупредил: