Скверным малым был средний принц, едва ли заслуживал верности — а всё же, убийство есть убийство. Кто-то своевременно избавился от свидетелей, на которых и свалил вину. Затем…
"Не сам Исаи-но Кадзи себя жизни лишил, рука младшего брата меч сжимала". Как вовремя Исаи-но Нобору, Верховный Судья, покарал предателя! Вот оно, то самое неуловимое сходство, что беспокоило меня в Оваре — к сожалению, недостаточно сильно и долго. Кто нашептал дядюшке услать излишне ретивого троюродного племянника, а также его друга, служившего под началом Мунэо-но Анноси, подальше от Дворцовой Площади? И от юмеми заодно избавиться.
Землетрясение тоже пришлось весьма кстати. Узнаю ли я, своей смертью умер принц Тоомаро, сменивший Исаи-но Кадзи на посту Левого Министра или кто-то слегка подтолкнул руку судьбы? И что случилось с наследником, юным принцем Коори? Так или иначе, результат был достигнут: император не выдержал вечного страха, ослабел в борьбе с ним, сделался уязвимым для чужого влияния…
Но существовало ещё такое препятствие, как Верховный Военачальник, мой брат, верный долгу и клятве. Пропажа семейной печати в Тоси, как раз накануне нападения бумажных сикигами. Моё таинственное право первородства, перетянувшее опасность на себя. Любовник, не поцеловавший стареющую женщину на прощанье, и уехавший в Центральную Столицу на подмогу сообщникам, от которых получил срочный приказ возвращаться. Правитель при смерти, изменники наготове.
Ах, брат, если бы ты знал, по какому тонкому ледку разгуливал там, на севере! Должно быть, тебя спасла только болезнь тёмной мико — упадок сил после отпора ки-рина, возмущённого вторжением в мой сон. Её собственные страх и неуверенность. Как всё переплелось-перемешалось…
А затем до Тоси доковыляли мы, и Хономару отодвинулся на задний план. Впрочем, если бы не Мэй и не Химико — кто знает?..
Обманутое доверие Мэй (а ведь старуха открыла тебе самое сокровенное, её искренность не служила коварству и была предана не менее жестоко), отчаянье Химико и неизбежное зло, последствий которого, также, было не избежать…
— Тогда чего мы стоим, господин?! Ворота сами не рухнут!
Я опомнился — Кенске повысил голос, непочтительно теребя меня за плечо.
— Думаю, как перелететь через них, — отшутился было я и умолк на полуслове, потрясённый очевидностью решения.
Перекладина, потрескивающая от жара. Покосившиеся опоры. И огромная птица, взмахивающая пламенными крылами в ночном небе.
"Всего лишь видимость", — сказал Ю.
Да, видимость. Но какая!..
— Вы ошибаетесь, господин Огата, — улыбнулся я собеседнику. — Ворота рухнут сами.
Взятие Южной Столицы прошло не по плану, разработанному некогда Хономару, однако моей заслуги в том не было. Ну, почти.
При виде «Хоо», спустившейся с небес (огненная сики наслаждалась происходящим, изображая гнев до того воодушевлённо, что едва на плечо потом заманили), противники мигом переметнулись на нашу сторону. Больно хотелось стражникам да простым воинам, пускай и верным семейству Исаи, портить отношения с богиней-покровительницей родного клана! Дураков не нашлось, хотя попасть в дивную цель, которую представлял молодой человек, возглавляющий передовой отряд и отмеченный сияющим ореолом, было легче лёгкого.
А жители Кёо — те и подавно ликовали, мигом проникшись тёплыми чувствами к Радужной Нити и новому правителю, посланцу Огнекрылой, избавившему их от сомнительных радостей осады.
Люди падали ниц, я мысленно честил себя обманщиком… но это лучше, нежели чувствовать себя убийцей. Значительно лучше!
Не судьба мне полюбоваться на Южную Столицу. Ночная мгла скрывала красоту города, хотя подданные отныне и темноту толковали в мою пользу: мол, пока не выжжено гнездо изменников, укрывшихся в Зимней Резиденции, день не наступит. Надо ли говорить, что войско миновало Алые Врата, изрядно преумножившись в числе? Тотемаки с подручными собирали добровольцев, набивающихся в дружину, суматоха оставляла мало времени на раздумья. А поразмыслить следовало.
Верховья Усеикавы до того самого места, где расположена столица, представляют собой узкий поток, ревущий меж крутых отрогов. Южнее — голые скалы, по которым прыгают разве что серны да охотники на них. Уж никак, не могучее конное воинство.
К императорской резиденции имеется также многодневный обходной путь через святилище, воздвигнутое на противоположной стороне озера, но это тропа для паломников, а не для дружины. Переправляться через Ти? Лёгкими прогулочными барками, обычно причаленными со стороны дворца? Смешно…
Так что горная дорога, начинающаяся от Алых Врат и поднимающаяся к дворцу, изрядно петляя под отвесными скалами — единственная, пригодная для наших целей. Именно ей мы пользуемся дважды в год при переездах из одной столицы в другую.
И, конечно же, она хорошо просматривается сверху! Лично я на месте Исаи счёл бы легкомысленным не подготовиться к появлению незваных гостей, когда сама местность к этому располагает.
Гонец, отправленный с поручением в конец обоза, управился быстро. Оно и к лучшему — перепуганные кони шарахнулись к самому обрыву! Продвинься мы чуть дальше, где дорога заметно сужается…
— Фуурин, разведай, что там наверху! — крикнул я смутной тени, описавшей круг над нашими головами за пределами пятна света. Та утвердительно ухнула и скрылась из виду. Наверно, единственное существо, которому темнота не в тягость.
— Сто-ять! — зычно оповестил Кенске; приказ покатился к хвосту отряда.
— Как считаете, на этом отрезке нам ничего не угрожает? — решил я посоветоваться с опытным воякой.
— Рановато для засады, я бы заманил подальше. Выставил небольшой отряд обречённых лучников за каким-нибудь поворотом и целое войско разместил по вон тем останцам, что над дорогой нависают.
— А ещё камней наготовил, — добавил я. — В темноте от них больше толку, хотя кто там будет целиться…
— Под обстрелом голову вбок поворачивайте, государь! — в который раз напомнил мне Кенске. — Крылья шлема — какая-никакая, а всё ж защита.
Да помню… Свет сикигами делает меня отменной целью.
— Постараюсь не забыть. Скажите, господин Огата: каковы наши действия, если мой пернатый разведчик действительно обнаружит засаду? Плохо себе представляю. Прорываемся под ливнем стрел и каменным градом?
Но ответ не понадобился. Издалека донеслись звуки боя. Сначала одиночные вопли, затем свистящее пение вестников смерти, лязг металла, отрывистые приказы и крики. Засекли Фуурина? Спасайся, малыш — не рискуй понапрасну! Хотя с чего бы затаившемуся войску поднимать шум из-за одной совы?
— К бою! — взревел могучий старикан. — Луки наизготовку!
Я достал оружие, мимоходом согнав с плеча пламенную сики. В кого целиться, куда целиться?! До хребта, откуда раздаются крики — не менее двух полётов стрелы! Ещё и Кенске выехал вперёд, заслонив меня от невидимой пока опасности и притиснув к каменистому уступу.
А ведь они всё ближе… Решили напасть, раз уж выдали себя?
Кто же тайный союзник, скомкавший вражеские планы?
Когда какой-то мешок, дико вопя и размахивая руками, рухнул на дорогу впереди войска, я уже догадывался. Но поверил не раньше, чем увидал его противника. А затем ещё одного… сколько же их?!
Сияющая птица, до этого бестолково мечущаяся и пугающая лошадей, закричала, словно услышав мою просьбу. Каждый взмах крыльев делал их всё шире, всё длиннее, и вот уже служительница Хоо раскрыла над нами огненные ладони, озарившие дорогу лучше тысячи факелов. Правильно! С такими союзниками, как эти, и врагов не надо…
— Фуурин!!! — заорал я, потрясая луком. — Ты их привёл! Призвал свой народ!
— Не знаю, кто такой Фуурин, но привёл их другой, — донеслось сверху. Я задрал голову, на всякий случай спрыгивая с лошади и вжимаясь в скалу.
— Кто это?
— Друзей не узнаём! — прокричали в ответ. — А ещё остротой взора похвалялся!
— Так отсюда тебя не видно, Ясу! — восторженно завопил я. — Спускайся! На крыльях прилетел, что ли?
— Именно! Погоди, сейчас мои ребята чужих ребят утихомирят, и спущусь. Попроси светлую ками, чтобы выше хребта не поднималась.