— Леди Вирнисса, — король вышел из-за стола и отвесил низкий поклон женщине, — моё почтение и моя искренняя благодарность.
Вирнисса скосила глаза и с удовлетворением отметила, что графиня и её дочь пребывают в сильном замешательстве от такого количества нелюдей, внезапно оказавшихся в стенах их родового замка, а заодно и от того, как презираемая певичка оказалась леди куда более высокого полёта, чем их сиятельства.
— Всегда рада помочь старым знакомым, — пропела она. — Однако мне хотелось бы завершить эту затянувшуюся мыльную оперу триумфальным выходом последних действующих лиц. Итак, принимайте.
Двери зала распахнулись.
Ранчер, терпеливо ожидавший знака, вывел в зал светловолосую девушку в синем атласном платье с серебряной вышивкой. Открытая до локтя рука переливалась узором брачного браслета.
— Позвольте представить сиятельным лордам и прочим присутствующим урождённую княжну рода Хаарсвел, герцогиню, дальнюю родственницу его величества короля Брандта по женской линии, невесту лорда Кристиана, леди Ровену
— Мама, — истерично взвизгнула Аделина, благополучно пропустившая мимо ушей все титулы, — мы столько времени кормили выскочку, которая не принадлежит к нашему роду? Какой ужас!
— Заткнись, девочка, — ласково посоветовала Вирнисса. — Ваша семья уже отличилась, как могла, даже попыталась уничтожить внучку Архаса и родственницу правящего монарха, кстати. Династия-то одна, — пренебрежительный взгляд отправился в сторону связаного Кесира, угрюмо хранящего молчание. — Далее, я хочу представить высокому собранию её отца, князя Шаррмита Хаарсвелла, который пожелал лично присутствовать при заключении помолвки своей дочери.
Дикобраз приветственно осклабился и встопорщил иглы — высокое собрание впечатлилось.
Терсан с изумлением разглядывал бывшего родственника. По правде он так и не смог пробиться через искусную иллюзию своей тётки, чтобы определить, кто прячется в облике старика-лютниста. Кто мог подумать, что племянник последнего мужа Вирниссы сможет задвинуть личную неприязнь на задний план и будет действовать по указке метаморфы и вместе с ней?
— Теперь, я надеюсь, представление можно считать законченным…
Эпилог
— Что решила? — восьминогая ящерица, блестя отполированной фиолетовой чешуёй, наворачивала одиннадцатый круг возле кресла, на котором сидела леди Ровена. — Ты можешь согласиться на предложение моего родственника и стать его женой, а можешь и отказаться, если не хочешь.
— Хочу, — пробормотала девушка, пряча смущённые глаза, — только не знаю, как обрадовать лорда. Леди, не могли бы вы не мелькать с такой скоростью, а то у меня от мельтешения начинает кружиться голова.
— Беременна? — любопытная ящеричная морда свесилась через спинку кресла. — Правильно, так и надо. Захомутать мужика, вручить ему пищащий свёрток в руки, полюбоваться на вытянутую физиономию, чуть передохнуть и отправиться за вторым. Не поняла, отчего такие раздумья? Или у тебя завелись другие кандидаты на руку и сердце?
— Нет, никто больше не завёлся, — Ровена вздохнула. — Последнее время мне всё чаще снится радуга, и я боюсь, что радужный мост может увести меня совсем в другую сторону.
— Покажи, — ящерица фиолетовой чернильной кляксой стекла на ковёр, и поднялась сиреневым аистом.
От бедра девушки тонкой крепнущей лентой протянулась семицветная радуга, уходящая в окно. Протянулась и застыла, ожидая, когда хозяйка решит пройти по ней.
— Вот оно как! — аист сменил длинные ноги на змеиный хвост и задумчиво почесал им седой хохолок. Впрочем, через мгновение кресло напротив заняла седая дама, увешанная дорогими жемчугами. — Радужный мост всего лишь символ твоего собственного выбора. Твоя дорога. Она есть у каждого, но не у каждого проявляется вот так материально. Если не считать моментов, когда подобный путь может спасти жизнь своему обладателю, то в остальном он символизирует тягу твоего сердца и ответственность, которую ты принимаешь за собственное решение. Так что ты решила?
— Конечно, семья! — воскликнула девушка. — Я так мечтаю о большой и крепкой семье.
— Так иди к нему, девочка. Просто иди, и ты увидишь, как Кристиан будет счастлив.