- Вы можете так считать. И в этом есть правда, согласен. Но есть и практическая выгода для Волков. Помните, кузены, что я - из тех немногих, кто наставляет новобранцев нашего Ордена. Их умы наполняются тем, что вкладываю туда я. И когда я буду тренировать следующее - возможно, последнее - поколение Расчленителей, я вложу в них осознание того, что Волки... по крайней мере, некоторые Волки соблюдают правила чести.
Нальфир повернулся к Рагнару, невнятно произнеся на фенрисийском:
- Он много чего недоговаривает.
Рагнар кивнул, медленно выдыхая.
- И мы тоже оставили очень многое недосказанным, - ответил он на том же языке. - Но разве это так важно?
Ворейн не перебивал Волков, пока они переговаривались. Он поднялся на ноги, подошёл ко входу в пещеру и активировал вокс-линк в своём горжете. Качество связи под плотным пологом джунглей оставляло желать лучшего. Когда он услышал отклик из крепости-монастыря, Ворейн заговорил, издавая горловые односложные приглушенные звуки, которыми пользовались многие племена Кретации. Когда-то очень давно это, возможно, был низкий Готик.
- Что ты сказал? - спросил Рагнар.
- Запросил 'Штормового Ворона' и перечислил ваши ранения для нашего апотекария, - ответил Ворейн, искусно сохранив нейтральный тон голоса. - Нам нужно взобраться повыше, чтобы катер смог забрать нас. Звук двигателей привлекает карнодонов, и пилот не сможет сесть под пологом леса. Вы готовы двигаться, мои двоюродные братья?
Рагнар со скрипом суставов боевой брони поднялся и помог Нальфиру.
- Чем скорее, тем лучше, - блеснул клыками Кровавый Коготь.
IV
Ворейн шёл впереди. Он знал, какой ущерб нанесла Кретация фенрисийцам, и заботился о том, чтобы темп движения был невысоким, особенно когда они вышли на каменистый склон. Осыпающаяся земля и гравий заставляли крепче цепляться за выступы руками, чтобы не сползти вниз с лавиной щебня. Всякий раз, когда Расчленитель оборачивался, чтобы посмотреть на Волков, он видел, как они использовали все свои конечности, напоминая, как никогда, диких зверей, яростных и вызывающих.
Луна Кретации взошла высоко на небосклон, но ночи, наполненные влагой, были здесь так же безжалостны, как и жестокий горячие дни. Пот лился по лицам, и они тяжело отдувались, пытаясь перевести дыхание в экваториальной жаре.
'Как собаки', - подумал Расчленитель.
Нальфир начал отставать. Рагнар оставался рядом с ним, поддерживая постоянный поток разговоров и ругани. Нальфир не поддержал его попытки, только хрюкая с каждым шагом, и тяжело сплёвывая меж зубов густой кровавой слюной.
Оба его сердца выбились из ритма. Укус змеи в задние мышцы бедра распространял порчу заразы по ноге уже несколько дней, но раньше иммунная система справлялась, уменьшая влияние инфекции до болезненного покалывания. Но сейчас это превратилось в борьбу за выживание - вся левая нога стала, словно колода, тугой и онемевшей. Вялость и слабость, которые он успешно скрывал до этого момента в течение двух рассветов, все-таки овладели его телом.
- Просто заткнись, - выдохнул он Рагнару, когда они упали рядом с Ворейном. - Чёрная Грива, заткнись хоть на мгновение. Послушай меня.
Шутливая болтовня Рагнара прекратилась.
- Что случилось?
Бард не прекратил шагать, но, когда они добрались до следующего участка осыпи, он встал на четвереньки и потащил ослабевшую ногу вслед за собой вверх по камням. Волк хватался за каждый выступ, который мог зацепить своей здоровой рукой. Камень скрипел и сыпал осколками под тяжёлым керамитом, когда десантник преодолевал подъем метр за метром.
- Кажется, я умираю.
Смех Рагнара отдался в скалах, словно выстрелы орудий.
- Не преувеличивай.
- Послушай меня, ты, сраный гений, - голос Нальфира походил на шёпот. - Этот проклятый змей, который упал на нас пару дней назад. Одна из этих тварей с кинжалами вместо зубов.
Рагнар кивнул, вспоминая этот случай. Огромная змея набросилась на них, спрыгнув с высоких ветвей, и опутала кольцами своего тела торс, руку и ногу Нальфира. Неспособная смять его прочную броню, рептилия нанесла удар по более мягкой броне сочленения сзади под коленом. Три из четырёх загнутых клыка змеи проникли в плоть возле сустава.
Нальфир помолчал, пытаясь сморгнуть липкий пот с налитых кровью глаз, прежде чем продолжить.
- Я не могу побороть яд. Это меня убивает.
Ухмылка Рагнара померкла от серьёзности тона барда.
- Острый Язык, не заговаривайся, это была просто змея.
- Ага, и морозный вирм - тоже просто змея, да? Но мы видели, как они убивали Эйнхериев одним укусом, - он поднялся на ноги, как только достиг прочного каменного уступа. - Я рассказчик историй. Собиратель саг. Я говорю на стольких языках, сколько звёзд не всходит на небе, брат.
Рагнар кивнул вперёд, где Ворейн вскарабкался на пятьдесят метров выше них.
- Ты говоришь на кретацийском?
Нальфир ухмыльнулся, показав кровоточащие десны.
- Не то чтобы эти ворчания и цоканья считались за наречие, но - да, я говорю на нем. Выучил много лет назад. Ярл Громовой Кулак хотел, чтобы я мог переводить в обе стороны, если пересечём пути с Расчленителями. В общем, я понимаю его. И знаю, что умираю. Это сказал Ворейн по вокс-каналу.
- Он может ошибаться.
- Может. Может... Но я говорю тебе, брат, что не так уж он и не прав. Моя кровь пылает, и вижу едва ли на расстояние вытянутой перед собой руки.
Прежде чем Рагнар смог возразить, Нальфир сплюнул на камни полный рот темной крови.
- Кости Всеотца, какой глупый способ подохнуть... Если ты расскажешь об этом нашим братьям, клянусь, я прокляну тебя из могилы. Скажи им... скажи, что я умер, сражаясь с... Не знаю. С чем-то огромным. С зубами длиной с твою ногу.
- Кузены? - Ворейн позвал их, заметив, как сильно снизилась скорость движения Волков.
- Все в порядке, - крикнул в ответ Рагнар.
Нальфир издал щенячье звонкий смешок.
- О, да, - прошептал он. - Все просто замечательно.
- Сколько у тебя осталось времени? - спросил его Рагнар.
- Я не знаю. Недолго. Расчленитель был удивлён, что я все ещё жив, и я скажу без тени лжи - похоже, что я помер уже вчера, но просто забыл упасть...
Небеса выбрали именно этот момент, чтобы разверзнуться и пролиться вниз потоками жалящего муссонного дождя, пробивавшего даже купол сплетённых ветвей над десантниками.
- Бывали у меня деньки и получше этого, - заключил бард. Рагнар обнаружил, что не находит слов.
- Продолжай двигаться, - выдавил Кровавый Коготь через минуту, чем заслужил ещё одну кровавую усмешку от Нальфира.
- Твои вдохновляющие речи требуют доработки, брат. 'Продолжай двигаться'? Это так-то ты поддерживаешь дух раненного родича?
- Я начинаю жалеть, что ты умрёшь так просто, Острый Язык.
- Ха! - бард утёр грязной ладонью гнилостный пот с лица. - Я легко удовлетворю твоё желание в ближайшее время. Ведь я просто был обречён на то, чтобы меня за зад цапнула змея. Ты? Нет, только не ты. Укус не мог достаться тебе, с твоей-то проклятой удачей. Удача заканчивается, Чёрная Грива. Разве я тебе об этом ещё не говорил?
- Всего-то шесть или семь тысяч раз, брат.
- И это правда, знаешь ли. Знаешь, да... Ярл полагает, что ты предназначен для великих дел. Но, клянусь, он оставил бы такие мысли, едва услышав, как ужасны твои вдохновляющие речи!
- О чем ты говоришь? - нахмурился Рагнар.
- Ты действительно настолько глуп, Чёрная Грива? - Нальфир отхаркался чёрной пеной, и тяжко сплюнул ее на камни. - Как ты думаешь, почему мне было так невыносимо твоё присутствие с тех пор, как ты присоединился к Первой Стае? Кто, по-твоему, велел мне дразнить тебя, подкалывать и испытывать тебя каждый сраный день?
От внезапно свалившихся на него откровений и болезненного состояния голова Рагнара закружилась, раскалываясь от боли.