И Джина избавила маму от страданий. Разве у нее был иной выбор, когда впервые за много лет болезнь отступила, придав лицу мамы такие знакомые черты?
— Я не говорю тебе прощай, мама, — произнесла девушка сквозь слезы. — Потому что ты всегда будешь в моем сердце.
На следующее утро Джина отправилась домой на остров вместе с Микосом и Анджело. Дни шли один за другим бесконечным парадом, наполненные воспоминаниями о прошлом.
Джина не хотела никого видеть. Она желала лишь, чтобы ее оставили в покое.
Но Анджело и Микос продолжали опекать ее. Жители острова тоже оказали Джине поддержку, узнав о смерти ее матери.
— Она была чудесной женщиной, — говорили они. — И очень гордилась тобой. Ей повезло, что у нее такая заботливая дочь. Ей сейчас намного лучше там.
Неужели? — хотелось закричать Джине. — Откуда вы знаете?
И словно читая ее мысли, соседи пытались утешить ее.
— Это не твоя вина, Джина. Ты не должна винить себя.
Джина готовилась к похоронам и улаживала дела мамы. Ела она, только когда Микос заставлял ее. Еда утратила свой вкус. Часто девушка незаметно выбрасывала ее. Зато спала Джина долго. Она могла рухнуть на кровать и провалиться в сон больше чем на двенадцать часов, а проснуться уставшей.
— Депрессия, — услышала Джина однажды разговор Микоса и Анджело с соседом. — Я узнаю симптомы. Присматривайте за ней.
Однажды ночью Джина проснулась и увидела, что Микос спит рядом с ней. Ближе к утру он ушел, чему девушка была только рада. Его действиями руководила вина. Она видела это в его глазах, слышала в голосе.
Джина не могла этого выносить. В ее жизни и так было достаточно чувства вины.
Как-то днем Микос поймал ее за углом и попытался поцеловать, но Джина отвернулась и закрыла лицо руками.
— Перестань отталкивать меня, — взмолился он. — Я хочу помочь тебе. Я люблю тебя, Джина!
— Нет. Это всего лишь жалость. Если хочешь помочь, тогда забери тело мамы из больницы.
— Все, что захочешь. Только попроси, и я постараюсь.
Микос правда старался. Он успел починить крышу в доме и подровнять газон. А на следующий день Микос оставил Джину с Анджело и поехал забрать останки ее матери.
— Ты ведь знаешь, что Микос любит тебя, правда? — спросил старик, сидя с Джиной в саду.
— Он просто жалеет меня.
— Нет! Мы все здесь любим тебя, дитя. А ты наказываешь себя, отвергая Микоса. Продолжай — и потеряешь его. Он слишком гордый. Рано или поздно Микос отправится с разбитым сердцем в Грецию. И если ты считаешь, что там не будет множества женщин, желающих утешить его, то не можешь называть себя моей внучкой.
— Не надо нотаций, Анджело, пожалуйста! Не сегодня. У меня сейчас все мысли о предстоящем дне.
— Ах, да, поминки, — вздохнул старик. — Это тяжело, дитя. Но ты справишься, вот увидишь. Твоя мать унаследовала характер бабушки и передала его тебе.
Он был прав. Джина пережила поминки, выслушав соболезнования от более чем двухсот человек, пришедших проститься с ее мамой. Она пила свой чай и благодарила собравшихся за их доброту.
А когда все закончилось, Джина упала в обморок.
К счастью, среди гостей был и их семейный доктор.
— Скорее всего, это от стресса и усталости, — сообщил он, когда Микос уложил Джину на постель. — Учитывая все последние события, я удивлен, что она так хорошо держалась. Последние несколько лет были для Джины очень тяжелыми. Долго вы собираетесь пробыть с ней?
— Столько, сколько ей потребуется, — ответил Анджело. — Я ее дедушка.
— Это я уже понял. Лучше поздно, чем никогда, правда? — Врач закрыл саквояж, надел куртку и повернулся к Микосу. — Ей нельзя волноваться. Дайте ей отдохнуть пару дней, и все будет хорошо.
— У Джины совсем нет аппетита. Нет сил. И она похудела.
— Неудивительно в данной ситуации. И все же советую привезти ее на осмотр, когда она немного оправится. Это не помешает.
— Как будто Джина слушает, что я ей говорю! — воскликнул Микос. — Скорее наоборот. Не уверен, что ей хорошо оттого, что я все время рядом.
— Возможно, — ответил Анджело. — Наверное, лучшее, что мы оба можем для нее сделать, — это вернуться в Грецию. Ей нужно пережить свою скорбь в одиночестве. Мы не окажем ей услуги, если останемся.
— Ты советуешь бросить ее?
— Нет. Просто дать ей время погоревать, прийти в себя и, возможно, поскучать о нас. Может быть, только тогда она поймет, что мы нужны ей.
Микос хотел возразить, но в глубине души он знал, что Анджело прав. Чем больше он пытается приблизиться к Джине, тем дальше она отдаляется. Стараясь чересчур настойчиво, Микос сам разрушал всякий шанс снова быть с ней.