— Кто-то должен кормить ее птиц.
— Я возьмусь, пожалуй.
— Дело нелегкое. Элнер их кормила по три раза в день.
— Знаю, но разве жалко для нее такой малости? Птичек она любила.
— Еще как любила.
Тотт обвела взглядом стены, пестревшие картинками — цветы, букашки-козявки.
— Интересно, оставит Норма дом себе или продаст?
— Наверное, продаст.
Тотт вдруг залилась слезами.
— Представить не могу, что Элнер не вернется. Вот ведь странная штука жизнь: только что собирал инжир, а через минуту лежишь мертвый. Как подумаю — не хочется и просыпаться утром. — Тотт промокнула глаза кухонным полотенцем.
Выросла она в небольшом городке, где все друг друга знают, и многих соседей похоронила на своем веку, да разве к смерти привыкнешь? Особенно тяжело, когда уходят старики. Пустеет почтовый ящик, темнеют окна, отключают газ, запирают двери, зарастает двор — а там выставят дом на продажу, въедут в него новые люди и все переделают на свой лад.
Зазвонил телефон. Руби и Тотт переглянулись.
— Может быть, Норма? — предположила Руби. — Алло!
В ответ раздался голос:
— Элнер?
— Нет, это Руби, кто говорит?
— Это Ирен. Какие у вас планы на сегодня, девочки?
— Ах, Ирен, подожди минутку, ладно? — Руби, прикрыв трубку рукой, шепнула Тотт: — Ирен Гуднайт. Скажешь ей или я сама?
Тотт, бывшая подруга Ирен по спортивной команде, ответила: «Лучше я» — и забрала у Руби трубку.
— Ирен, это Тотт.
— Эй, девочки, что за сборище — праздник, что ли?
— Нет, не праздник.
— Что ж, не буду вас отвлекать, пусть Элнер мне перезвонит попозже, ладно? Я нашла старые номера «Нэшнл джиографик», ей могут пригодиться.
— Ирен, прости, что приношу дурные вести, но Элнер умерла.
— Что?
— Элнер умерла.
— Это шутка?
— Нет, милая моя, не шутка, а самая что ни на есть правда. Ее искусали осы, она упала с дерева и… насмерть.
— Боже… Когда?
— Часа полтора назад, не больше.
Ирен все утро делала уборку в нижнем этаже и не слыхала воя сирены, не знала о падении Элнер, и весть о ее смерти оказалась для нее громом среди ясного неба.
— Ничего себе, — пробормотала она. — Не ве… не ве… не верится.
— Как и всем нам, — отозвалась Тотт. — Вот закончим уборку — пойду домой и заберусь в постель. По мне будто грузовик проехал.
Ирен опустилась на кровать, посмотрела в окно, в сторону дома Элнер, и повторила:
— Не верится… Где она?
— В больнице в Канзас-Сити. Норма и Мэкки тоже там.
— Ах, бедняжка Норма, такое горе!
— Да… Надеюсь, что ей там дают успокоительное.
Ирен согласилась:
— Хорошо бы… Ну… и что теперь?
— Не знаю пока, но позвоню, когда будут новости.
Повесив трубку, Тотт вновь села за стол.
— Ирен так расстроилась, даже говорить не могла.
Руби предложила:
— Надо бы нам составить список всех, кого обзвонить. Норме сейчас не до того.
— Правильно, дел у нее будет невпроворот, так хоть одной заботой меньше. Наверное, Дина с Джерри приедут из Калифорнии?
— Хотелось бы с ними повидаться, но… жаль, что повод такой грустный, — ответила Руби.
— А когда похороны, как думаешь?
— Завтра-послезавтра, наверное.
— До чего я устала от похорон, сил нет!
Руби, которая была постарше Тотт, вздохнула:
— Вот доживешь до моих лет, и станет все равно — что свадьба, что крестины, что похороны. С годами ко всему привыкаешь.
— Как бы не так, — возразила Тотт. — Не дай бог к такому привыкнуть. — Потом глянула из окна кухни на голубое небо с пушистыми облачками и сказала: — А погодка-то славная!
Ирен Гуднайт
Ирен положила трубку, и ей стало дурно. Она взглянула на букетик желтых нарциссов в банке из-под варенья, что принесла ей на днях Элнер. Жгучая боль пронзила ее при мысли, что скоро Пасха, а Элнер до нее не дожила. Ирен каждый год на Пасху водила своих детей, а потом и внуков, к Элнер — искать во дворе пасхальные яйца. Каждый год Элнер исправно красила сотни две яиц, прятала по всему двору и созывала на их поиски всех соседских ребятишек. А Бесси и Ада Гуднайт, пятилетние внучки-двойняшки Ирен, как-то нашли даже золотое яичко. Что ж делать-то в этом году без Элнер — и родителям, и детям? Что станет с Клубом Заходящего Солнца? Как же она, Ирен, без Элнер? Ирен помнила Элнер с самого детства, когда та еще держала на заднем дворе цыплят. Мать посылала ее к миссис Шимфизл за яйцами, и та всегда давала девочке в придачу кулек инжира. Как-то раз Элнер сказала: «Передай маме, что мои куры несут яйца с двойными желтками, так что глядите в оба», и впрямь, пять яиц из дюжины оказались с двойными желтками.