– Ныряй, Чарли! – закричал Деревянная Нога. – И стреляй!
Чарльз выдернул ноги из стремени и резко свесился влево. Повиснув между седлом и травой, пока Дьявол несся вперед бешеным галопом, он на секунду подумал, что вот-вот свернет себе шею.
Но все обошлось. Обхватив ногами круп коня, он зацепился левой рукой за шею пегого и так, прячась за ним, постарался забыть о земле, несущейся мимо.
– Стреляй! – проревел его учитель.
Чарльз подтянулся настолько, чтобы пустить пулю над холкой мчавшейся лошади. Джексон одобрительно завопил, а потом крикнул:
– Еще раз!
После пяти выстрелов рука Чарльза не выдержала, и он упал с коня, лишь в последний момент вспомнив, что нужно расслабиться. Так что удар о землю едва не вышиб из него дух.
Фенимор тут же стал носиться вокруг него кругами с бешеным лаем. Малыш громко смеялся и хлопал в ладоши. Деревянная Нога поднял Чарльза с земли и пошлепал его по спине, помогая восстановить дыхание.
– Неплохо, Чарли. Даже очень неплохо. Просто здорово. Ты словно родился в прериях. Настоящий природный дар, видит Бог.
– Думаете, научиться стрелять из-под лошади так важно для меня? – с некоторым скептицизмом спросил Чарльз.
Джексон пожал плечами:
– Чем больше ты умеешь, тем больше у тебя шансов сохранить свой скальп на случай, если какой-нибудь дикий шайенн вдруг очень захочет снять его. Они сами постоянно используют этот трюк с наклонами. Даже соревнования устраивают, только вместо настоящего оружия берут замотанные в тряпки копья. Стараются ими сбить друг друга с лошади. Кое-кто считает, что и стрелять таким способом гораздо безопаснее. Ну, как себя чувствуешь?
Вернулся Дьявол и, опустив голову, шумно вздохнул.
– Грохнулся я основательно, – улыбнулся Чарльз. – А в остальном все отлично.
– Ладно. Надо потом еще раз попробовать. Упал ты, кстати, потому, что…
В тот вечер Джексон добавил еще одну пиктограмму к их счету зим. Условная фигурка из палочек изображала Чарльза, который стрелял, повиснув сбоку на мчавшейся лошади. Чарльз даже ощутил прилив гордости, когда торговец показал ему готовый рисунок, и впервые за несколько недель в ту ночь спал без всяких снов.
Они скакали на юг, все еще ученик и учитель.
– Вот это значит «шайенн». – Джексон несколько раз вытянул правый указательный палец поперек левого. – Вообще это означает полосатую стрелу, но еще и шайенн, потому что они используют для своих стрел полосатые индюшачьи перья.
Чарльз повторил жест пару раз. Потом Деревянная Нога согнул пальцы, вытянув указательный и мизинец:
– Лошадь.
Упираясь друг на друга кончиками пальцев, сложил руки домиком, изобразив перевернутую букву «V».
– Типи. Ну а это ты сам угадаешь. – Он прижал к вискам кулаки, выставив вверх указательные пальцы.
– Бизон?
– Отлично, отлично! Осталось выучить еще примерно тысячу плюс-минус парочку.
Уроки касались не только названий, но и правил поведения. Джексон отъехал на небольшой склон и заставил лошадь двигаться зигзагом, взад и вперед, снова и снова.
– Если индейцы слишком далеко, чтобы рассмотреть твое лицо или сосчитать твое оружие, так ты им сообщишь, что у тебя мирные намерения. – Когда они наблюдали еще за одним табуном диких лошадей, несущихся вдоль горизонта на юго-востоке, он сказал: – То, что тебе придется здесь делать, Чарли, перевернет твои представления о жизни с ног на голову. Здесь не действуют законы и порядки белого человека. Например, если ты украдешь лошадь в Топике, тебя повесят. А здесь угнать десять-двадцать голов лошадей из другой деревни – храбрый поступок. Если бы мы научились договариваться на условиях индейцев, а не на своих собственных, то на Равнинах, возможно, действительно наступил бы мир.
Однажды хмурым утром, присев на корточки возле каких-то следов, Деревянная Нога спросил:
– Чарли, что ты можешь об этом сказать?
Чарльз внимательно рассмотрел отметины на земле – множество почти одинаковых полос, частично перекрывающих друг друга. Потом взглянул на Фенимора, который пока отдыхал от своей волокуши, и наконец на пустынную, плоскую землю.
– Волокуши. Много, судя по следам от шестов. Деревня.
– То есть предполагалось, что ты должен подумать именно так. Но посмотри назад, пройди две мили туда, где эти следы начинаются. Ты не увидишь никаких признаков собак, ни единой кучки дерьма. Только конский навоз. Нет собак – нет деревни. Эти следы оставили несколько воинов, привязав к поясам длинные шесты с камнями потяжелее. Так они в мгновение ока заставили тебя подумать о деревне, достаточно большой, чтобы ты испугался. Древние страхи – отличное средство. Они заставляют тебя видеть то, что ты ожидаешь увидеть, вместо того, что есть на самом деле. Посмотри туда.