− Дальнейшее я уже осознавал смутно. Был калейдоскоп ленинских уроков, аттестаций, рапортов, социалистических обязательств, еженедельных комсомольских субботников, где мы рыли для чего-то ямы на территории больницы; а в следующую субботу их зарывали, переносили с места на место хозяйственный инвентарь, рубили молодые деревца, на их место сажали новые и. т. д. К тому же весь наш коллектив уже год стоял на трудовой вахте в честь шестидесятилетия образования СССР. К этой дате райком ВЛКСМ рекомендовал нам провести месячник комсомольской песни. Для этого мы должны были в течение месяца ежедневно строем обходить вокруг пяти корпусов нашей больницы и петь песни комсомольского содержания. Особенно мне была отвратительна песня «Не расстанусь с комсомолом – буду вечно молодым». Она напоминала мне стареющее и лысеющее комсомольское начальство и связанные с ним отрицательные эмоции. И по закону подлости мелодия и слова этой песни преследовали меня неотступно днём, ночью и даже во сне. Домой я приходил поздно, забывая поесть, хватался за обработку данных по научно-практической работе. Сон я совсем утратил, а если засыпал под действием снотворного, то снились секретари райкома, горкома, обкома лысые и обрюзгшие Алики, Вадики, Славики. Они, криво улыбаясь, тянули ко мне руки, а впереди была наша парторг. Из-под верхней губы её, спускаясь к подбородку, торчали два огромных волчьих клыка. Она приближалась ко мне, обдавая смрадом хищной пасти, пытаясь схватить меня клыками за горло… Я просыпался в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем и с трудом поднимался с постели. Я похудел на десять килограммов, цвет лица стал серо-зелёным, щёки запали, вокруг глаз появились тёмные круги. Я мог бы без грима сниматься в кино, в роли узника Бухенвальда. Почти постоянные головные боли туманили разум. Не знаю, как закончил и сдал в печать свою научно-практическую работу. Эта работа заинтересовала профессора-кардиолога из мединститута соседнего города, шефствующего над нами. Он даже предложил мне сотрудничество. Однако этому не суждено было осуществиться. К июлю я почти слёг – еле таскал ноги. Пришлось взять отпуск.
Обеспокоенные родители решили отправить меня к деду на дачу. Собственно, это была не дача, а кордон, где мой дед работал лесником.
Местность была изумительной: старый сосновый лес вперемешку с берёзовыми рощицами, кристально чистый воздух, речка, протекающая в пятидесяти метрах от кордона, – всё это должно было вернуть мне силы и обеспечить здоровый сон. Как только я приехал к деду, он сразу же занялся восстановлением моего здоровья: отвёл отдельную комнату с большим окном; кормил свежими, натуральными продуктами. Правда, первые дни не повезло с погодой – шёл дождь. Вначале я продолжал плохо спать – тишина давила на уши, лесные звуки заставляли вздрагивать. Так продолжалось два – три дня. Когда кончился дождь, я вышел погулять по вечернему лесу и, возвращаясь на кордон, неожиданно услышал… «Не расстанусь с комсомолом – буду вечно молодым». Это пел дед, подстригая кустарник. Что-то словно оборвалось во мне, всё стало безразлично. Я не стал ужинать, а сразу лёг в постель и тут же провалился в пустоту….
Проснулся я ранним утром с чувством умиротворения. За окном щебетали птицы. Прислушавшись внимательно, обнаружил, что они хором исполняли Гимн Советского Союза.