Едва слышно зашипело, по легкой ткани корпуса пробежала легкая дрожь. Гостья за спиной громким шепотом спросила:
— Ванья, а этот твой молодой пойдет? Он из наших или как? Оружья-то у него есть?
Игорь обернулся:
— Мадам, можно и напрямую спросить.
— Я исключительно из соображений тактичности, — заверила наглая гостья. — И этого, как его… чинопочитания. Все же у вас тут должности и погоны. Кстати, я «мадам» или «мадмуазель»? Тьфу, как там у них в парижах?..
— Не обращайте на болтовню внимания, — сказал техник, возвращая Игорю пассатижи. — Она всегда трещит, пока до дела не дойдет. Скверного воспитания. А вам ходить на площадь не обязательно. Мы и сами управимся.
— Пока я вообще не совсем понял, что вы собираетесь делать, — признался Игорь. — Отбивать приговоренных?
— Не всех! — живо разъяснила неопределенная мадам-мадмуазель. — Всех нам не надо. Но атаман ценен для революционной истории и науки. Поскольку легенда и вообще он опытный.
— Кто? — на всякий случай уточнил хозинспектор, уже догадываясь.
— Да вы вообще, ющец, какие темные! — ужаснулась гостья. — Не знаете историческое событие, что у вас под боком происходит⁈
— У нас каждый день исторический, — напомнил начоперот. — Лоудка утверждает, что сегодня «за бортом» шестое июня тысяча шестьсот семьдесят первого года. Степана Разина казнить собираются.
— Не-не, дату я уточнила и перепроверила, — гостья махнула рукой в сторону Болотной[15]. — Сейчас попробуем выдернуть Степана Тимофефича. В меру сил можете поучаствовать.
— Раньше атаман Разин считался Степаном Тимофеевичем, — пробормотал хозинспектор. — Новейшие исторические открытия отыскали его югославские корни?
— Не, это у меня русский язык не до конца выучен, — призналась неистовая спасительница революционеров. — Но я стараюсь. Так чего, сходишь с нами, товарищ Игорь? У тебя, говорят, и автомат есть?
— Автомат есть. Но, грубо говоря, я не уверен, что готов из него косить широкие слои недозревшего до революции населения.
— Что за вопрос⁈ Ни в коем случае! Не нужно никого класть. У нас спасательный исторический эксперимент, а не наоборот. Автомат прихватите на всякий случай: пугнуть, пресечь панику и толкотню, — пояснила опытная террористка. — Постоите с Иваном в сторонке, подстрахуете.
— И все?
— А что еще? — удивилась гостья. — Мы же не штурм Кремля организуем. Точечная операция, ювелирный стиль. Разина же все равно ухлопают, так что если он исчезнет, никому от того худо не будет.
Игорь ничего не ответил, помогая закреплять тросик воздухоплавательного аппарата за крюк растяжки телевизионной антенны — дирижабль круглел и поднимался над крышей. Пришлые мужчины ловко собирали легкую коробку-гондолу. Грузчик — явно собирающийся занять место пилота, прикрепил к гондоле тонкую панель с навесным оборудованием и счел уместным пояснить:
— Аккумулятор надежный.
— Да я уж вижу, — кивнул Игорь.
Трое гостей явно были сумасшедшими.
— Ну, ладно, Грузчик, ты и сам взлетишь. Главное, конкретный момент налета не упусти, — распорядилась Лоуд. — А мы пойдем, в толпище пока протолкаешься. Гру, хватай механизмы и прочее. Главное, основную иллюзионность не позабыть. Ты, кстати, шмондюковину с лошадью взял или с аванко-драконом?
— Мама, вы мне когда-нибудь мозг взорвете, — на смеси русского и английского сообщил сдержанный мальчик. — Как договаривались, так и взял.
— Мы с вариантами договаривались, — обеспокоилась гостья.
— Уймись, Лоуд. И идите, а то действительно опоздаете, — посоветовал грузчик-пилот.
Спускаясь в слуховое окно, Игорь оглянулся — над крышей парило светлое, призрачное тело дирижабля. Воздухоплавательный кораблик казался легким и почти игрушечным. Но очень соразмерным и безупречно красивым.
Вооружившись, керсты догнали гостей на вахте. За стойкой ресепшна ерзал Валерик, вновь угодивший в тупик печатно-интеллектуального лабиринта. Правда, немедля требовать подсказку охранник не рискнул, застеснявшись посетителей.
— Студент? — кивнула в сторону стойки любознательная гостья.
— На вечно-подготовительном, — пояснил начоперот. — Кроссвордист-второгодник.
— Нынче молодежь пренебрегает систематизированными знаниями, что совершенно напрасно, — Лоуд осуждающе глянула в спину уже выходящему на улицу, то ли названному сыну, то ли усыновленному слуге — в любом случае, мешок с лямками на мальчишку взгромоздили тяжеленный.
— Сейчас споткнусь и сама потащишь, — не оглядываясь, посулил юнец.
15
О точном месте казни С. Т. Разина у историков нет единого мнения: в равной степени упоминаются как Красная, так и Болотная площади. Керсты участвуют в версии событий на Болотной.