Странная глубина его голоса, низкие протяжные звуки не дали почувствовать неуместность слов. Он взял руку Иден и сжал ее намного крепче, чем требовал этикет. Она взглянула в поразительные голубые глаза и почувствовала в его замечании непонятный ей скрытый смысл.
– Джеймс приехал в Англию, чтобы проводить меня домой. Я училась в Англии, – она с трудом отвела глаза от широких плеч под черным сюртуком.
Рэм кивнул с пониманием, но Иден чувствовала – он думает о чем-то другом. Этот невоспитанный шотландец явно ее невзлюбил. Иден, смутившись, застыла на своем стуле, стараясь не смотреть в сторону Рэмсея Пэкстона.
– Вы плывете в Бостон по делам или просто путешествуете, мистер Маклин? – спросил Джеймс, принимая бутылку вина от седого доктора Шонветтера. Оба шотландца ответили почти одновременно:
– По делам, – сказал Рэм.
– Путешествуем, – отозвался его спутник.
Рэм сурово глянул на своего грузного слугу, и тот густо покраснел.
– Семейные дела заставили меня покинуть родину.
– У вас в Бостоне семья? – вежливо продолжал Джеймс.
– Нет.
– Что-то в этом роде, – почти одновременно с Рэмом ответил Арло.
На этот раз Рэм довольно громко выругался, а Арло отвел глаза. Все смотрели на них с интересом. Арло взял у Джеймса бутылку и налил вина хозяину, затем себе. Его жесты выдавали в нем слугу, впрочем, разницу социального положения показывала одежда – на Рэмсее Маклине был шотландский килт, плечи облегал черный шерстяной сюртук. Яркий шейный платок цвета килта скрепляла серебряная пряжка с гербом, такой же герб украшал пуговицы сюртука.
На другом шотландце – такой же килт, но сюртук худшего покроя, шейного платка не было совсем, а пуговицы – из грубо полированной кости.
– Вы бывали раньше в море, мистер Маклин? – спросил доктор, наливая вина мистеру Джозефу, плантатору, затем себе.
– Нет, никогда, – спокойно ответил Рэмсей, отпивая из своего бокала.
Невзирая на свое смущение, Иден не могла оторвать глаз от его горла, двигавшегося в такт глоткам. Ей тоже захотелось пить, но, как ни странно, не было сил потянуться за бокалом. Девушку словно парализовало.
– Был слишком занят своими стадами и полями, – как ни в чем не бывало продолжал Рэмсей.
– Значит, вас ждет удивительное приключение, – заметил доктор со злорадными искорками в глазах. – Стоит только ступить на палубу корабля, и путешествие по морю покажется самым удивительным событием в жизни. Рассветы, закаты… На земле нет ничего подобного, сэр.
– Есть. В глазах Дене, – Джеймс, возражая, поднял палец. На его лице играла улыбка. Все посмотрели на широко раскрытые глаза девушки. Та густо залилась краской.
– Джеймс! – протестующе воскликнула она, быстро опустив глаза, чтобы не дать присутствующим убедиться в верности замечания брата. Почему он так упорно пытается привлечь внимание окружающих к ее скромной персоне? Ему нравится смущать сестру? Сбивать с толку?
– Это правда, – Джеймс рассмеялся и взял ее за подбородок, невзирая на нежелание Иден открыть глаза. – У моей Дене глаза такие, что дадут сто очков вперед любым небесам. И в последнее время я часто вижу, как в них падают звезды и… сверкают молнии.
– Джеймс… пожалуйста! – с отчаянием в голосе пролепетала Иден, беспомощно сжав кулаки на коленях, готовая провалиться сквозь землю.
– Да, вы правы, – галантный доктор пришел ей на помощь. – Давайте выпьем за прекрасные глаза, прелестные небеса и за благополучное путешествие.
– Да, да! – радостно воскликнул Джеймс, довольный, что все присоединились к тосту. – А если вам, мистер Маклин, новичку в море, понадобится помощь, то у меня в каюте есть бутылочка отличного бренди, которая наверняка поможет.
Иден, наконец, осмелилась поднять ресницы и вновь встретилась с пронзительным взглядом голубых глаз. Девушка быстро отвернулась и опять покраснела. Как во время их первой встречи, так и за ужином, во взгляде Рэмсея было что-то неодобрительное. Никто еще не смотрел на нее так недружелюбно.
Откуда эта затаенная ненависть? Вопрос требовал разрешения, занимая все внимание Иден. Она тряхнула кудрями, расправила плечи, стараясь сосредоточиться на суповой миске, которую поставил перед ней корабельный повар.
Остальная часть ужина прошла в непринужденной беседе. Доктор Шонветтер вовлек всех в джентльменский разговор о политике, Джеймс не допускал лишних выпадов, а мистер Джозеф оказался тем обычным и приятным человеком, который во всем со всеми согласен. Только шотландцы хранили молчание. Правда, слуга пару раз делал попытку вступить в разговор, но тут же замолкал, видя хмурое выражение лица своего господина.