- Это моя территория! – пыхтела она и возмущалась подо мной.
- Утихомирься, - смеялся я и подшучивал над ней, - Иначе разденусь и я, тогда тебе будет несдобровать.
- Это не честно…
- Это всё твоё нападение. Опрометчивое решение, - закрутил я её в одеяло как в кокон, - Если бы не оно, я бы тихонько пристроился на краешке кровати, а теперь с тебя поцелуи и смирительная рубашка из одеяла.
- Требую переговорную площадку…
- Ты не в том положении чтобы требовать. Хотя положение твоё для меня очень удачное…
- Брысь руки…
- Их остановят только поцелуй…
- Ты меня и так зацеловал… мои губы уже горят…
- Горят от желания повторить?
- От гнева…
- Гневайся… Ты так неотразима и одновременно неподвижна… Просто мечта изголодавшегося мужчины… Капитулируй иначе…
- Нет…
- Тогда по закону военного времени – ты мой трофей…
27.
Ночь была насыщенной и пылкой, с моей стороны уж точно. И самое приятное на чем я себя поймал – девушка пахла мной и была податливой как глина и это блаженное чувство переполняло душу и тешило мужское самолюбие.
Разбудить Викторию было не так уж и легко. «Ещё минутку… и Ещё одну» сонно бубнила она, но я был неумолим. Пришлось нести её под душ. К моей радости одевалась она уже сама.
Во время завтрака наблюдал как Виктория вяло и полусонно ела и мне пришлось попросить Дилона собрать нам еду в дорогу. На что старик покачал головой с упреком, а я в ответ как довольный эгоист лишь пожал плечами. Если бы она знала чем чревато нападение на начальника службы безопасности – держала бы месть в узде, а подушки использовала по назначению. Ел и поглядывал на нее исподтишка умиляясь её заторможенности.
Ангустин вечером доставил наборы с красками и бумагу, оставив всё в гостиной. Дилон вручил нам бокс с едой и мы прихватив подарки для детей вылетели на Авон. Кое-кто проигнорировал кресло пилота пройдя мимо меня и я усмехнулся.
В дороге Виктория вздремнула ещё немного и приземлившись я будил её поцелуями в носик который она хмурила и губки которые поджимала.
- Хватит, я уже проснулась.
- Не думаю. Распахни ресницы и я поверю.
- Последняя минутка и я…
- Виктория, нас ждут.
- Я уже… Это ты во всем виноват…
Пришлось выводить её из челнока за шиворот. И только от яркого солнца и обжигающей жары - она проснулась окончательно. Приехали в Гохо и оставив багги на въезде в поселение мы направились к дому Каа.
Разговор с ним был удивительным и в этот раз более содержательным.
Только благодаря Виктории он раскрыл тайну их местного уклада жизни. Оказывается, женщины хурги изначально жили отдельно в далеком поселении. Общаются они не со всеми мужчинами, для них существует отбор. После которого они строят отношения на условиях женщин, поэтому мужчины-хурги так трепетно берегут то малое, что у них есть.
Ещё староста Каа сообщил, что девочки живут с матерями, а мальчиков по достижении 13-ти лет матери отдают отцам. Верховодит авонскими женщинами суровая, но справедливая 103-летняя старуха.
Свой мирок они берегут и от разного рода чужаков хоронятся. Доступ для общения имеет только ограниченное количество хургов и только за пределами их жилищ. И по словам того же Каа, речь о том чтобы кэт-орцев допустили в закрытое поселение - даже не идет.
Верховода имя своё не всем открывает. Это она хургов отбирает, сама, а потом женщины к ним присматриваются и у них образуются пары. Вот такой он, отбор по-авонски.
И главное, кого из нас выберет старуха для общения он не знает, но всех нас не подпустит это уж точно. А мы к ним с непростым визитом собрались, да ещё такой группой?
Не авонцы мы и в два раза выше хургов. И если даже Викторию допустят, теплый прием от верховоды он ей не гарантирует. Потом немного помолчав староста рассказал, что лет пятнадцать назад большинство женщин тяжело болело. Долго хургам туда дорога закрыта была и после этого «деток родится мало», печалился староста.