И сейчас, зная, что невесомая ласка не потревожит сон, я не позволял себе многого. Помнил о голоде, о том, как легко демону сорваться. Стоял и смотрел. Вечность.
Признаться, меня самого пугала такая одержимость человеком. С тех пор как я нашёл Еву в далёком сорок втором секторе мира смертных, все мои интересы сузились до одного-единственного. Никогда бы не поверил, но, оказывается, можно часами наблюдать за тем, как кто-то читает книгу при свете ночника или, склонившись над ватманом, подправляет чертежи чёрной ручкой. Пытка — смотреть и не иметь возможности прикоснуться, утолить ненавистный голод. Стоило узнать, что моя пара родилась, уже существует где-то в материальном воплощении, как инстинкты мгновенно проснулись. Они кричали, требовали: «Возьми! Это твоё!» — и сдерживаться, терпеть сверлящую боль в груди становилось сложнее. Я смотрел на девушку в жалком метре от меня и испытывал злость на собственное бессилие, но в то же время — мучительное блаженство. Тысячи лет я ждал эту душу, момента, когда ощущение пустоты и хаоса внутри полой демонической оболочки сменится сытым удовлетворением.
Чужую душу можно получить только добровольно, когда человек понимает, на что соглашается. Но демоны на то и исчадия тьмы, чтобы хитрить. Сообщать все детали не обязательно. Подробности стоит умолчать, чтобы не спугнуть ценную добычу.
Издавна демоны шли к своим целям самыми разными путями, как правило, не слишком порядочными: искажали факты, играли на человеческих слабостях, создавали невыносимые ситуации, вынуждая подписать контракт, — но взять и отнять желанное силой не могли. Как и при земной церемонии заключения связи, было необходимо услышать осознанное и чёткое «да». После капкан захлопывался — избранник оказывался в ловушке.
Одно время по Пустоши гуляла история. Кто-то из моих соплеменников отправил наёмника, чтобы тот облил его сказочно прекрасную избранницу кислотой. Говорили, что красотка, наследница состояния, не имела ни малейшей причины соглашаться на сомнительную связь с незнакомцем. Контракт заключили, стоило несчастной прийти в сознание: изуродованная девушка готова была на всё, лишь бы вернуть внешность и зрение.
Конечно, такая жестокость редка и не одобряется. Большинство из нас трепетно заботятся о партнёрах: от этого зависит наше собственное благополучие. Демоны маниакально следят за безопасностью драгоценных душ. И тем не менее люди в Пустоши беззащитны и считаются законной собственностью супругов. А значит, что угодно может твориться за закрытыми дверями домов, — там, где все привыкли жить максимально уединённо.
Тёмные существа не нуждаются во взаимности. Отсутствие голода, избранник, к которому можно прикоснуться, — вот наивысшее счастье для беса. Но мне хотелось не только, чтобы пара меня терпела, и уж тем более я не мог вынести мысли о вероятной ненависти. Я желал пусть не любви — хотя бы принятия и симпатии, однако не представлял, как заключить брак, не превратив нас с Евой в заклятых врагов.
Незаметно подкралось утро. Комната наполнилась серым сумраком. В реальность меня вернул шум работающего во дворе двигателя. Снаружи люди заводили машины, отправляясь по делам. Хлопала дверь подъезда. За стеной на лестничной клетке слышались голоса.
Пора уходить. Разве не безумие часами стоять неподвижно и смотреть на спящего человека?
В гостиной горел камин. Уходя, я потушил огонь во всех комнатах: дом был тёмен и пуст. Теперь же я слышал треск дров и едва различимый скрип пера по бумаге. Сквозь арку в коридор лился свет. Блики пламени отражались в чёрных досках пола, как в зеркале. В кожаном кресле застыла фигура. Тьма скрывала плечи и голову, склонившуюся над столом. Лист бумаги и рука, сжимающая перо, попадали в островок света от очага. Раздраженный, я остановился рядом с окном, которое изо дня в день показывало одну и ту же туманную серость.
«Стыдись: я делаю твою работу», — сказала Махаллат, не отрывая взгляда от документов.
Слева от её локтя возвышались две высокие башни из картонных папок, готовые рухнуть под своей тяжестью.
— Не стоило. Я бы закончил в срок.